Может быть, вне подозрений был только полицмейстер и его дуболомы — шпионаж для них был чем-то запредельно сложным. К тому же, большую пользу пока принес как раз полицейский чин…

Устав думать около полуночи встал, попил, вышел на улицу посмотреть на звезды да и чуть облегчиться. После — снова лег, усилено пытаясь заснуть. Но сон в этой духоте не шел.

На влажной простыне он проворочался, пока не запели третьи петухи, и не посветлело небо на востоке.

Аркадий подумал, что засыпать уже поздно. Стоило, пожалуй, дождаться рассвета, выкупаться для бодрости в ледяной колодезной воде, да собираться на совет. Подумалось: а ведь он что-то значит, коль его зовут на совет…

Он распрямился на своем ложе поудобней, прикрыл глаза на минутку.

…И, конечно же, проспал.

Он продрал глаза с ощущением свершившейся катастрофы.

Часов у Аркадия не имелось — напольные куранты, оставшиеся от отца стали, были снесены в починку, да там и остались. Однако же Аркадий легко определял время по солнцу, по звездам. Даже в сумраке непогоды мог сказать, сколько времени с точностью минут до двадцати.

И сейчас юноша, взглянув на тени, что крались к топчану, определил: начало десятого. Он проспал, может быть, самое важное совещание в своей жизни. Вот его цена — сам людей подвел. Хотя люди сами хороши — не могли отложить, послать за ним нарочного.

Аркадий быстро набросил блузу, вскочил в штаны, обул босые ноги в сандалии и заспешил со двора прочь к управе. Спеша, он корил себя, призывал на свою голову кары небесные, ожидал, что успеет хоть к шапочному разбору.

В управе пронесся коридором, через открытую дверь в комнату, где обычно проводились заседания. Там застал лишь полицмейстера. Сердце ухнуло вниз: неужели не успел вовсе?… Но мгновением позже подумал: тогда почему этот остался здесь? Блаженное чувство разлилось по телу: остальные опаздывают еще больше, и стало быть, все в порядке.

Аркадий поклонился сидящему, тот ответили небрежным кивком. Был он утомлен ожиданием и жарой.

— Как палит-то с утра… — кивнул полицмейстер, вытирая платком шею. — Хорошо бы проводить совещания летом на морском бережку.

— Воистину… — ответил Аркадий, глядя в открытое окно.

Едва Аркадий сел, стали подходить остальные. С лицами серыми вошли оба Рязаниных, стараясь не смотреть в сторону друг друга. За ними как два архангела ступали оба Петра. Появился и доктор Эльмпт.

— Доброго утречка! — произнес он, но, напоровшись на взгляд городничего, осекся, поправился. — Ну, насчет доброго, я, видимо, погорячился.

Вопреки обыкновению, городничий сел не во главе стола, вдоль долгой стороны, почти посредине, рядом с Аркадием. Сын же его расположился напротив.

Аркадия озарило: отец и сын поссорились — кому из них верховодить. Ранее в управе решения принимались единогласно. В том смысле, что решал единственно голос городничего. Однако же пришла беда, откуда не ждали: сын, которого отец таскал когда-то за уши, вырос, не желает покоряться. Да и с чего вдруг? Ведь Ники вполне успешно командовал вчера в бою…

Тут же в душе расцвела гордость: расследование определенно шло на пользу разуму, он стал проницательней.

— Садитесь, господа. Мы тут с вами — братья по оружию. Поговорим меж собой, не взирая на чины, года, как равные с равными. Как рыцари короля Артура за Круглым столом… Думайте, что скажете… В смысле наеборот, скажете, что думаете?…

Аркадий думал быстро: на короля Артура нашелся свой Мордред. Потому мысли следовало придержать покамест при себе.

Оказалось, что подобным образом рассуждал не только Аркадий.

— Молчите? — спросил городничий. — Ну, тогда я скажу. Как грустно-то получается, господа. Я вот с вами со многими чуть не с детства знаком, можно сказать — с младых ногтей. И вот выходит — кто-то из вас английский подкаблучник.

— А отчего сразу из нас? — обиделся полицмейстер. — Может он из вас?

Он вполне явственно кивнул в сторону городничего и, даже, скорее, в сторону Аркадия.

— Да как вы можете! — вспыхнул тот. — Это я же вам сказал про шпиона! Если бы не я, вы бы и не знали!

— То-то и оно, — бурчал полицмейстер. — Уж лучше бы не знали. А может, вы на погибель в Буряковую балку нас заманили англичане, да пошло что-то не так? Ведь просто диво, что никого не убило!

— Да зачем вас туда заманивать?

— Да откуда мне вас, шпионов, знать? Может хотели город оставить без лучших граждан, а потом за выкуп отпустить?…

— Нет, это ерунда… — прервал его доктор Эльмпт. — Кажется, у вас высокое давление. Позвольте пульс ваш померить? Кровопускание…

Он привычным жестом попытался коснуться запястья полицмейстера, положить палец на вену, но был решительно отвергнут.