Аркадий отчаянно нуждался в помощи. Ах, если бы жив был штабс-ротмистр, и можно было бы переложить эту ответственность на него. Впрочем, уверенность штабс-ротмистра обернулась его незнаменитой смертью. Действовать следовало самому, полагаясь на свой ум.

И, чем больше размышлял Аркадий, тем более склонялся к мысли, что следует открыться Николаю. Тот никак не мог быть шпионом. Он появился в городе днем позже, нежели Аркадий заметил перемигивание корабля с берегом. Николай вполне прилично знал английский, стало быть, в русской переделке английского шифра не нуждался. К тому же он герой, от его рук гибли англичане.

Он поднялся и кратчайшим путем отправился к Рязаниным. В душе хотелось, чтоб Николай оказался в отъезде или был бы беспробудно пьян. Тогда можно было бы развести руками: а что он мог сделать без помощи? Можно было бы отложить, обдумать еще…

Однако же пегая кобыла Николая стояла в конюшне, а встреченный слуга Митрофан сообщил, что молодой барин дома.

Молодой человек прошел в дом. Аргантовый свет лился из дверей кабинета. Там Петр артиллерийский и Николай играли на бильярде, а пехотный Петр ожидал своей очереди. Тут же старшие, а именно, городничий, доктор Эльмпт, Ладимировский и полицмейстер играли в вист.

Аркадий подошел к биллиардному столу.

— Николай, я хочу с вами поговорить.

— Так говорите же! — ответил тот, азартно ударяя кием по шару.

— Я бы хотел переговорить с вами с глазу на глаз. Буквально на несколько букв можно вас?

— Аркаша, при всем к тебе уважении… Если я отойду от стола, фортуна от меня отвернется окончательно. Так что если хотите говорить приватно — ждите, пока я доиграю партию.

Словно нарочно партия затягивалась. Играли на столе со строгими лузами, по строгим же русским правилам: считался лишь тот шар, который прежде был заявлен.

Время шло, Аркадий нервно ходил по комнате, чем изрядно досаждал присутствующим.

— Аркаша, присядь, не мельтеши, — попросил городничий. — Голова от тебя кружится.

— Да говори уже, тут все свои… — сказал Ники, пытаясь сделать крученый удар.

Но удар смазался, биток пошел мимо шара. И по правилам игры Николай должен был выставить на сукно шар из забитых им ранее. Партия затягивалась.

Аркадий молниеносно задумался: даже если шпион присутствует в этой комнате, он не успеет предупредить своих хозяев.

— Могу ли я вам верить, господа?

Николай отложил уже занесенный для удара кий:

— Ну, нельзя же подобное говорить под руку. Извольте объясниться, сударь! Ваш вопрос сам по себе оскорбителен.

Отложили карты и игроки в вист. Господин Ладимировский с укором улыбнулся:

— Если вы не доверяете нам, то на кого же вы можете положиться вовсе?

И Аркадий, кивнув, принялся рассказывать. Он начал с того самого часа, когда увидел на холме вспышки отраженного света, поведал о штабс-ротмистре, ныне покойном, посланном сюда для поимки шпиона. Единственно он умолчал о подслушанном разговоре между городничим и штабс-ротмистром, да изменил обстоятельства гибели офицера. Однако упомянул о Кокотевских каменоломнях, о каком-то таинственном артефакте, видимо найденном Ситневым. Рассказал, что видел нож, которым был убить заезжий офицер. О том, что этот нож как две капли воды походил на другой, обнаруженный на теле убитого генерала Колокольцева.

Наконец признался в том, что разгадал британский шифр, ввел заблуждение экипаж вражеского корабля, и в указанный час в указанном месте состоится английский десант. И теперь ему нужна помощь.

— Послушайте, — забормотал доктор. — Это ведь вы выдумали, признайтесь?

До сего момента Аркадий даже не помышлял взглянуть на городничего, дабы не спугнуть. Вот сейчас он скажет, что, де, действительно — это выдумка. Тогда можно и десанта никакого не дожидаться, брать городничего в оборот, как то произошло с его братом.

Однако же городничий покачал головой.

— Нет, я, признаться, что-то подобное слышал. Но, Аркадий! Вы совершенно напрасно не открыли мне этого сразу!

Будто бы отец и сын Рязанины переглянулись. Или это показалось?

— Я боялся, что вы мне не поверите без веских доказательств.

— Нет, просто в голове не укладывается… — не сдавался доктор. — Юноша, вы не могли перегреться на солнце? Позвольте мне измерить вашу температуру!

— Я вполне здоров! Мне что, на небе это огненными буквами это написать?

— Куда вы сказали, направили британский фрегат?… — задумчиво потирая переносицу, спросил Ники.

Аркадий этого не говорил, но теперь приходилось признаться:

— В Буряковую балку.

— Это где болваны стоят?… — спросил полицмейстер.

— Именно, — кивнул Ладимировский. — У меня полотно есть…

— А сколько у нас времени? — спросил полицмейстер Аркадия.

— Я назначил им на полночь, — ответил тот.

Все взглянули на часы. Малая стрелка едва коснулась девяти. Время еще было, однако таяло, уходило.