– Прикольная тема, - я кивнул на дракона, - меня бы за татуху отец прибил.

Я был уверен, что мой интеллигентный и правильный папа в столь экстремальном случае вполне мог пойти на детоубийство.

– У меня отца нет, так что всё нормально, а матери без разницы, лишь бы не бухал.

– А моя мама сразу бы истерику закатила. Из-за школы, в основном.

– О, да, - кивнул он.
– В школе, конечно, вонь начнется. Они ещё не видели. Ладно, отобьюсь как-нибудь.

– Вы из этой школы?
– я кивнул в неопределенном направлении, потому что понятия не имел, где вообще нахожусь.

– Из этой?
– спросил Манчестер.
– Их там две рядом.

Номер я, естественно, не помнил, но кое-как объяснил, что там перед входом в школу стадион, а с другой стороны аллея.

– И в какой класс?
– заинтересовался Манчестер.

– В одиннадцатый "А".

– Это к нам, - он тут же протянул руку.
– Лёха.

– Никита, - ответил я.

Тогда второй тоже назвался:

– Тифон. По паспорту Андрей. Но вообще Тифон.

– Тифон? Это фамилия?

– Это я, - он рассмеялся с той же низкой хрипотцой, что и в голосе.
– Самое сильное существо в мире. Отец всех чудовищ. Монстр такой греческий, типа дракона. Повелитель ветров.

– У тебя какая фамилия?
– спросил Лёха.

– Горелов.

– Спорим, в твоей школе тебя звали Горелый?

– Нет. Просто Никитос.

– А откуда ты Ярова знаешь?
– Тифон докурил и метко пульнул окурок в урну.

– Когда мы мимо ехали, ты с ними стоял, - добавил Лёха.

– В первый раз видел. Но он круто тех пацанов разогнал. Хотя вроде и пальцем никого не тронул.

И тут в один момент Тифон переменился. Больше он не улыбался, спина выпрямилась, плечи расправились, приветливый прежде взгляд темно-серых, чуть прищуренных глаз стал колючим и недобрым. От него повеяло опасностью и холодом.

Это произошло так неожиданно, что я растерялся, а Лёхина комичная гримаса немого испуга окончательно сбила с толку.

– Да это он просто перед Нинкой выпендривался, - небрежно бросил Лёха.
– Яров вечно такой - хлебом не корми, дай попонтоваться. Если бы я с пяти лет всякими там карате и боксами занимался, то от меня не только местная школота бегала, но и вся Москва. Они бы вообще от одного моего вида уже в обморок падали. У них бы обязательно был дозорный, который следил за тем, когда я из дома выхожу, и сразу отзванивал своим, мол, капец, Лёха идет, и вся московская гопота кидалась бы ныкаться по щелям, чтоб не попасться мне на пути.

Я засмеялся, Тифон тоже смягчился. Лёха был из тех, кто отлично мелет языком.

– Ты, кстати, прав, - сказал Тифон.
– Раз чуваки сразу стреманулись Ярова, значит кто-то из своих.

Лёха радостно закивал:

– Про то и речь.

– Ладно, - Тифон ткнул меня в плечо и резко поднялся.
– Идем, по району прокатимся, пока светло. Заодно и разберемся, кто тут крут.

Пошел, забрался на мотоцикл и завел мотор.

Я озадаченно посмотрел на Лёху, но тот только руками развел и заговорщицки подмигнул.

– Чего застрял?
– окликнул Тифон.
– Садись. Я без причины не кусаюсь. Просто покатаемся, а как увидишь своих, дай знать.

– Каких ещё своих?
– не понял я.

– Тех, что тебя обули.

Мы проехали мимо гаражей, вдоль тех самых пятиэтажек, на которые показывала рыжая девушка, а потом свернули в соседний двор и подрулили к большой футбольной площадке, где с дикими криками гоняли мяч парней десять, не меньше. Тифон притормозил.

– Ну что?

– Нет, не те.

– Это Сетка, - пояснил он.
– На будущее, чтоб ты знал, раз жить здесь будешь. Парни, тусующиеся на Сетке, могут навалять, только если подойдешь к ним и скажешь, что Спартак - мясо. Ну, или если станешь играть не по правилам.

– Я правила знаю. Семь лет при Локомотиве занимался, - сказал я без хвастовства.
– В позапрошлом году бросил.

– Тогда тем более не суйся. У них есть свои чемпионы, которых обыгрывать не положено.