Генри последним покинул класс. Проходя между рядами парт, он пристально глядел на братьев. Добронрав заметил это и пожелал парню добра.

Очутившись в коридоре, Генри собирался идти к лифту, но вдруг почувствовал, как на его плечо опустилась чья-то тяжёлая рука.

Генри обернулся. Его взору предстал человек, облачённый в лабораторный халат, как у Гиблла, но бирюзового цвета и почему-то в пятнах крови, на руках чёрные резиновые перчатки, а глаза скрывались за защитными очками с красными стёклами. Человек широко улыбнулся, обнажив белые зубы, затем запустил руки в волосы-листья парня и бесцеремонно вырвал пару листьев.

– Ай! – взвизгнул Генри и отпрянул назад. – Что вы делаете?

Человек в лабораторном халате сдвинул очки на лоб и, сощурившись, с большим интересом стал рассматривать ивовые листья. Потом он поднёс их к носу и принюхался.

– Надо же. Как настоящие! – в конце концов с удивлением произнёс он.

– Они и так настоящие, – подтвердил Генри. – Я бы попросил вас больше так не делать. Больно ведь. Кто вы такой вообще?

– Доктор Монстролли, – представился незнакомец. – Преподаю в Селтфоссе генную инженерию, но только для студентов достигших второго курса. И я чертовски рад нашей встрече, мистер Грин.

– Разве мы знакомы? – удивился Генри.

– Теперь, полагаю, да, – заговорил Монстролли спокойно и отчётливо, глядя на парня свысока. – Профессор Гриндилоу рассказала мне ещё два дня назад, что в университет поступил студент с генными отклонениями, а она прекрасно знает, что у меня большой интерес ко всему… преобразовавшемуся. Но в последние месяцы я трудился над парой важных проектов и почти не покидал пределов своей лаборатории. Сегодня утром я наконец завершил их и решил встретиться с вами. Выяснил, в какую группу вы попали, ваше расписание, и вот я тут, как нельзя вовремя. И скажу честно, это потрясающе! Потрясающе! Давненько в Селтфосс не поступали хоть немного мутировавшие студенты.

– А на что вам мои листья?

Задавая этот вопрос, Генри уже догадывался, что раз перед ним стоит злодей-генетик, то и листья ему понадобятся наверняка для проведения какого-нибудь генетического эксперимента, подобно тем, что проводит его отец над растениями в подвале их особняка, но любопытство требовало от парня больше информации и подтверждения догадки.

– Возможно, в них скрыт огромный потенциал. Я надеюсь на это, – ответил доктор и задрожал от возбуждения, снова поднеся к глазам листья. – Но если хотите узнать больше… – Монстролли взял парня за плечо и легонько толкнул в направлении лифта, таким образом, дав понять, что прямо сейчас готов ему всё показать лично.

Выдержав небольшую паузу, Генри ответил утвердительно.

– Чудесно! – воскликнул Монстролли и, схватив за руку, поволок его к началу коридора.

Коридор пятнадцатого этажа, на который обоих доставила стеклянная кабина, не уходил прямо, как на других этажах, а сразу заворачивал влево, повторяя окружность Жерла перемещений.

Уносимому дальше по коридору доктором Монстролли Генри казалось, что они опаздывают на поезд, и он еле успевал перебирать ногами, но, в конце концов, споткнулся о собственную ногу и упал прямо напротив арочного прохода.

Доктор Монстролли помог ему подняться, но Генри не поспешил за ним, а уставился через проход, за которым находился большой зал почти целиком уставленный статуями людей в натуральную величину.

– Это наш Зал почёта, – торопливо пояснил доктор Монстролли и, дёрнув Генри за руку, вновь поволок его за собой. – Позже посетите его, мистер Грин. У меня для вас есть кое-что поинтересней, чем какие-то каменные изваяния.

Через пару десятков шагов они остановились у железной двери, усеянной заклёпками, сбоку которой был идентификатор сетчатки глаза. Доктор Монстролли сию секунду приложился к нему правым глазом и дверь отворилась.

Пройдя внутрь, Генри оказался в лаборатории, в которой, как пояснил доктор Монстролли, он проводит занятия со студентами.

Для лаборатории тут были довольно-таки тёмные, словно закопчённые стены, вдоль которых на полках стояли стеклянные банки с заспиртованными органами или мелкими животными. Центральную часть помещения занимали оборудованные учебные места с микроскопами, устройствами для секвенирования ДНК и шкафчиками под реактивы.

Надолго они тут не задержались, так как Монстролли указал на следующую железную дверь с заклёпками и тоже с идентификатором сетчатки глаза.

За ней скрывалась прямоугольная комната с тремя ярусами по бокам. Первый ярус целиком занимали стеклянные цилиндрические колбы, наполненные странной зелёной жидкостью, в которых в подвешенном состоянии покоились гремлины; глаза их были закрыты, а к морде подводилась от основания колбы кислородная маска. На втором ярусе стояли железные клетки самых разных размеров и тоже с гремлинами внутри, но не обычными, а видоизменившимися: одни имели по четыре руки; другие – оперение и клюв как у птиц; третьи отличались самой разнообразной расцветкой, например, чёрно-белой, как у барсука, или ядовито оранжевой, как у южноамериканских древесных лягушек. Но самым необычным экземпляром Генри показался гремлин с дикобразными колючками на спине и складками кожи, свисающими вокруг шеи. Сначала гремлин сидел спиной к Генри и доктору Монстролли, но потом он обернулся и, завидев посетителей, стал шипеть и бешено метаться по клетке, при этом раскрыв кожные складки наподобие зонта, благодаря которым гремлин стал казаться крупнее и свирепее, чем есть на самом деле. Но не только гремлин выражал беспокойство. Третий ярус предназначался для самого разного зверья: тут были и клетки с птицами, и аквариумы с рыбами, террариумы полные змей, а также клетки с хищными млекопитающими: волками, пумами и гиенами, которые грозно зарычали.