Неожиданно Якоб замолкает. Смотрю на него, пытаясь понять, на что он отвлекся. Поворачиваю голову в ту же сторону… И забываю как дышать.

К нам идет Мотылек. Только… Так назвать ее язык не поворачивается. В ней трудно узнать ту девчонку, с которой я гонял на мотоцикле. Купался в бассейне. Которую на санках в загородном доме деда катал. Машину учил водить. Это Василина, без сомнения. Но она совершенно другая. Невероятно красивая, изысканная. Даже не бабочка. Редчайший экзотический цветок. Естественный, прекрасный, невероятный.

– Черт… - слышу будто через вату голос Якоба.

Но мне плевать, что там бормочет друг. Плевать, что я оглушен, даже если полностью лишусь слуха. Не могу оторвать взгляда. Не верю тому что вижу. Грудную клетку заполняет тепло, переходящее в жар. Пока Василина, до этого мило беседующая с какой-то незнакомой женщиной, которую держит под руку, не замечает, наконец, меня. Остолбеневшего и вперившего свой взгляд подобно путнику в пустыне, наткнувшемуся на оазис. Мотылек вздрагивает, на секунду сбивается с шага… Но сразу берет себя в руки. Гордо вскидывает голову и снова поворачивается к своей спутнице, что-то говорит той на ухо.

Бросаю взгляд по сторонам и неожиданно понимаю, что многие мужчины за стойкой бара, включая бармена, затаив дыхание, смотрят на нее. Точно увидели кинозвезду, знаменитость. Один из мужчин подходит к Василине и ее спутнице, протягивает записную книжку, и обе дамы расписываются в ней, как будто автограф дают. Трясу головой, кажется, я попал в некий сюрреалистичный мир. Может, так нажрался, что в реальности валяюсь сейчас под барной стойкой, на полу? И мне снятся дикие сны?

Но я согласен даже не сон. Пусть этот фантом подольше будет со мной. Пусть Мотылек кружит вокруг меня, хотя бы в виденьях. Соблазняет. Дразнит. Длинные темно-каштановые волосы изящными локонами распадаются по жемчужно-белым плечам, прикрытым только тонкими тесемками изысканного платья. Что за удивительное превращение произошло с моей любимой девочкой? Из мотылька она стала бабочкой хамелеоном. Самой красивой в мире, и одновременно, такой же невинной, трогательной, чистой, какой запомнил ее.

– Дружище, ты прости меня, я собирался сказать… - вырывает меня из мыслей голос Якоба. – Черт, она сказала, что не придет. Вот прямо сто процентов. Категорически отказалась. Иначе…я бы предупредил, клянусь.

– Ты общаешься с ней? – вопрошаю потрясенно. Меньше всего мог ожидать такой поворот. После того, что было в прошлом. Якоб был виноват не меньше меня в проклятом споре. Да и не нравился он никогда Василине, она всячески избегала его. Но оказывается, все может измениться очень быстро. А тебе, кретину, остается только стоять да глазами хлопать.

Вижу, что Мотылек тоже потрясена. И ее никто не поставил в известность, что, придя к Якобу, на мою рожу наткнется... Штаховский устроил шок-встречу нам обоим. Только интересно, с какой целью. Но Василина изменилась не только внешне. Она решительно делает шаг нам на встречу, позволяет Якобу чмокнуть ее в щеку, а мне небрежно кивает:

– Привет Артур. Сто лет, сто зим… Давно не виделись. Как ты?

Максимально равнодушное приветствие, а я как дурак радуюсь, что слышу ее голос, что она говорит со мной. Таким теплом обволакивает, черт, еще немного, и разрыдаюсь как ребенок. Кретин убогий. Вали скорее, пока совсем нюни не распустил.

– Привет, Василина, - удается выдавить из себя еще более охрипшим голосом. – Как дела? И правда, давно не виделись.

Кошачьи глаза скользят по мне с неопределенным, закрытым выражением. Кровь оглушительно стучит в висках. Этот взгляд выводит меня из себя. Заставляет снова вспоминать, каким жалким уродом я был, как отчаянно проклинал себя, как тосковал по ней… Но все в прошлом. Я это переборол. И не влезу снова в дерьмо под названием «чувства».

– У меня все отлично, спасибо, - но в глаза Мотылек не смотрит. Не хочет видеть меня? Наверняка вернулась в город лишь убедившись, что меня здесь нет и не будет. Интересно, кто убедил ее? Якоб? Они теперь друзья? Мир перевернулся с ног на голову, а я и не заметил…

Еще один мужчина подходит к Василине. Просит автограф, Мотылек берет предложенный маркер и расписывается на флаере. Но пижону мало, он приглашает ее на танец. Стискиваю кулаки. Сдержаться и не заехать по роже нахалу мне помогает лишь то, что смогу, когда она отойдет, допросить Якоба. А у меня к нему куча вопросов.

– Следующий танец мой, - вырывается у меня, когда Мотылек проходит мимо. Она останавливается на месте как вкопанная. Молчит, не зная, что сказать. И я молчу, потому что сам не ожидал от себя вырвавшихся слов. Кретин, ну реально. Решил ведь держаться подальше… Зачем?!

***

Несмотря на браваду, не собираюсь танцевать с Мотыльком. Это слишком чревато. Да и пьян уже в стельку. Опрокидываю в себя еще несколько порций виски и поворачиваюсь к Штаховскому.

– Что все это значит?
– впиваюсь бешеным взглядом, наблюдая как Мотылек изящно танцует с мужчиной, так нагло влезшим в нашу беседу. А потом еще с одним. О да, популярность налицо. Сложно поверить, что в школе считалась дурнушкой. Сейчас, наверное, это видится придуманной легендой. Она так красива, что смотреть больно.