На первом этапе АПА решила, что в будущем диагноз «гомосексуальность» должен применяться только в тех случаях, когда гомосексуальная ориентация приводит к «видимым страданиям» пациента (эгодистонический гомосексуализм). Если же пациент чувствовал себя нормально в рамках своей сексуальной ориентации, считалось недопустимым ставить ему такой диагноз. Так критерий самоощущения заменил собой объективную оценку специалистов. Кроме того, был исковеркан базовый принцип психологии, гласивший, что человек, чувствующий себя неуютно в своем состоянии, более здоров, чем тот страдающий, который не осознает своего заболевания. Так мы приходим к совершенно неверному выводу: «Если я не чувствую, что у меня есть проблемы, то я здоров».

На втором этапе слова «гомосексуализм» и «гомосексуальность» были и вовсе изъяты из «Справочника», потому что, как сказано в комментарии к 10-му изданию, этот диагноз признан «дискриминирующим».

И в 1973 году, и сегодня не было и нет никаких научных аргументов и клинических свидетельств, которые оправдывали бы такое изменение позиции в отношении гомосексуализма. Нужно заметить, что решение АПА об исключении гомосексуализма из перечня диагнозов принесло немало проблем тем людям, которые хотели преодолеть свою сексуальную ориентацию (например, потому что мечтали о семье и детях). Проблема гомосексуальности исчезла из повесток дня конференций и симпозиумов при растущем невежестве в отношении того, что же на самом деле представляет собой гомосексуальная ориентация.

В 1978 году, спустя пять лет после того, как АПА решила исключить гомосексуализм из своего «Справочника», было проведено голосование среди 10 000 американских психиатров, являющихся членами АПА. 68 % из тех, кто заполнил и вернул анкету, по-прежнему считали гомосексуальность психологическим расстройством.

Психология, хотя и возникла в нашей культуре на светской почве, все же базируется на иудейско-христианском представлении о норме и не норме в поведении. Психологи всегда определяли морально неприемлемые и социально нежелательные виды поведения как «болезни» или как «нравственные дефекты», например нарциссизм или гомосексуализм. Но во время сексуальной и культурной революции 1960-х годов политически активные группы громко заявили о том, что гомосексуализм является теперь уже не нежелательной, а, напротив, желанной формой поведения и что речь идет не о болезни отдельного человека – скорее нужно считать «больным» общество, которое думает иначе.

Итак, вот уже 30 лет гомосексуализм не значится в списке психических заболеваний. Попытки представить это явление просто как один из вариантов психического развития и лишить его этических оценок предпринимаются постоянно. В США и некоторых странах Европы для этого созданы специальные комитеты и комиссии из числа геев практически в каждой профессиональной ассоциации, разработаны информационные материалы для рядовых гей-активистов, ведется слаженная пропагандистская работа, в основном через Комиссию по правам человека и СМИ.

Гей-сообщество оказывает давление как на священнослужителей, так и на психотерапевтов, которые хотели бы помочь страдающим людям вернуться к нормальному, негомосексуальному образу жизни, обвиняя их в нарушении прав человека, гомофобии и прочем. Среди самих гомосексуалов распространяется неверная информация о том, что изменить свою ориентацию нельзя.

С большим сожалением приходится признать, что в современном мире дискриминации подвергаются скорее те мужчины и женщины, которые хотят избавиться от своей гомосексуальной ориентации, потому что, с одной стороны, они не хотят подавлять свои чувства, а с другой – видят, что гомосексуальный образ жизни не соответствует их базовым ценностям и представлениям о полноценной жизни.

Миф о том, что «гей – это навсегда», прочно вошел в сознание западных и молодых российских психиатров, психотерапевтов и консультантов в области психического здоровья. Соответствующие резолюции были приняты Ассоциациями педиатров, педагогов, социальных работников. Многие христианские деноминации поддались на уловку времени и готовы рассматривать вопрос о рукоположении и венчании гомосексуалистов.

Однако среди профессионалов есть люди, которые находят в себе мужество идти против течения. В США они объединились в Национальную ассоциацию по исследованию и терапии гомосексуальности (NARTH). В 2003 году таким смельчаком оказался корифей американской психиатрии, профессор Колумбийского университета Р. Шпицер, ответственный за редакцию «Американского классификатора психических болезней» (DSM), который когда-то принимал решение об исключении гомосексуализма из списка заболеваний. Он выступил с заявлением, что результаты терапии во многом обнадеживают, за что был немедленно осмеян и подвергнут критике со стороны психологического сообщества.

В 2004 году сенсацией стало появление на конференции NARTH предпоследнего президента Американской психологической ассоциации доктора Перлова, ученого с мировым именем и авторитетом. Парадокс заключается в том, что в прошлом он был членом комиссии АПА по вопросам сексуальных меньшинств. Выступая на конференции, он заявил о том, что поддерживает тех терапевтов, которые уважают позицию клиентов и предлагают им терапию, направленную на смену ориентации, когда она отражает чаяния последних. Отметив, что за последние годы число позитивных откликов на терапию растет, он призвал коллег знакомиться с работой NARTH, а попытки гей-лоббистов замолчать или подвергнуть критике эти факты охарактеризовал как «безответственные, реакционные и надуманные». «NARTH, – добавил он, – это глас вопиющего в пустыне».

Наконец, в 2006 году последний президент АПА доктор Николас Каммингс в своей книге «Разрушительные тенденции в психологии: вредная дорога благих намерений» еще раз обратил внимание общественности на то, что имеется достаточно данных, чтобы считать терапию по изменению влечений достаточно эффективной, и призвал отказаться от пропаганды невозможности изменений.

Подведем итоги цитатой из статьи доктора Фрокмортона [19] , опубликованной в первом номере «Московского психотерапевтического журнала»: «Я убежден, что накопленный опыт коллег не оставляет никаких сомнений в том, что некоторая степень изменения ориентации возможна для клиентов, желающих этого достичь.