Я тоже была бы рада узнать, что Гайлиндер ошибся, и наверху никого нет. Может, молодой лейтенант прав? Все же среди нас у Лесана был самый острый слух.

— Нет, не показалось. Степняк, ты слышал?

— Кажется, да… — вступил в разговор еще один из закованных в цепи людей. Невысокий, смугловатый, немного раскосые глаза… Ну, здесь и сомнений нет — человек явно из степей. — Да, кажется, что-то донеслось…

Как-то само собой получилось так, что все мы общались между собой на языке моей страны — Славии. Похоже, что все невольники неплохо владели этим языком. Очень хорошо, а то понимать-то я все понимаю, причем понимаю всю чужую речь, но вот с произношением вслух слов этой речи вслух дело у меня обстоит, говоря мягко, неважно.

— А, вот еще… — вступил в разговор еще один из закованных. — Да, верно… Слышите?

Тут и я не то чтобы услышала, а просто ощутила какой-то звук, идущий непонятно откуда.

— Да разве это лошадь? — не хотел отступать от своего Лесан. — Это больше похоже на…

— Это похоже только на лошадиное ржание, и ни на что иное — оборвал его Степняк. — Причем, судя по звуку, если в первый раз лошадь подала голос совсем близко от входа в штольню, то сейчас эту самую лошадь, уже отводят в сторону, подальше отсюда. Наверное, чтоб ее ржания больше слышно не было. А она все не успокаивается… Думаю, ее просто что-то испугало. О, вот еще одна всхрапнула, причем этот храп издает уже другая лошадь! В тишине звуки хорошо слышны, а у лошадей, как и у людей, все голоса разные. Не знаю, как вы, а я их всегда различаю. Сейчас наверху, по меньшей мере, две лошади… А в здешних местах лошади без людей не появляются.

— Может, рискнем? — это опять Оран. Совсем у здоровяка мозги отшибло в узких тоннелях.

— Нет — покачал седой головой Гайлиндер. — Ни в коем случае. Если же попытаемся выйти… Нас возьмут сразу же, как только будем показываться на поверхности. Выход из этой штольни больше напоминает щель в скале, и вылезать из нее мы будем поодиночке. Так что схватят нас без всяких сложностей…

И тут дал знать о себе Койен. Объявился всего на несколько коротких мгновений — и почти сразу же пропал, но мне и этого было достаточно.

— Здесь для нас дороги нет — сказала я. Перед удивленно повернувшимися ко мне людьми я лишь развела руками. — Не спрашивайте почему. Я это просто знаю. Там, у выхода из штольни, уже сидят десятка два человек, причем не только охранники с каменоломни, но и приехавшие стражники. Все вооружены и ждут нас.

— С чего это ты взяла… — начал было недовольным голосом один из невольников, но Варин перебила его.

— Раз Лия сказала, значит, так оно и есть.

— То есть…

— То есть — в голосе Варин мне почудилась усталость, — то есть, в этом месте дорога наверх для нас закрыта.

— Что же нам делать? Идти к другой штольне?

— Нет смысла — мне было горько говорить это. — У другой штольни тоже засада. Мы опоздали. Сейчас охранники с каменоломни посажены везде, где только есть выход на поверхность. Все нас стерегут, боятся прозевать. Ох уж этот мастер… Хорошо бегает. Да и тот охранник, что удрал от нас, тоже успел добраться до входа…

— Интересно, откуда ты все это знаешь? — никак не мог успокоиться спрашивающий. — И с чего это ты раскомандовалась? Может, еще прикажешь куда-то идти?

— При чем тут раскомандовалась? — я присела у стены. — И так понятно: если наверху подняли тревогу, то должны были перекрыть все выходы на поверхность.

— Что-то здесь бабы много голос подают…

— Ша! — это уже Кисс вмешался, и его сильный голос враз утихомирил чье-то желание выплеснуть накопившееся раздражение и огромную усталость. — Мужики, мы вас плохо знаем, но вот что касается нас, то твердо запомните одно: слова Лии сомнению не подвергаются. Повторяю то, что уже было сказано: раз наша девушка говорит, что наверху нас ждут, значит, так оно и есть.

— Она у вас кто — колдунья? — продолжал допытываться все тот же голос.

— Не колдунья. Просто она чувствует некоторые вещи… Можно подумать, что никто из вас раньше с такими людьми не сталкивался!

— Если я правильно понял — это уже Гайлиндер, — и если все обстоит именно так, как сказала Лия, то нам, и верно, нет ни кого смысла пытаться добраться до другой штольни.

— Не стоит. Лучше не тратить понапрасну ни силы, ни время.

— Интересно… — в голосе Гайлиндера впервые промелькнула горечь. — Тогда что же вы предлагаете нам делать? Сразу предупреждаю: назад, в лапы охраны, я не ходок. Хватит, потаскал на себе железо!

Чувствуется, что товарищи Гайлиндера разделяют его слова, и полностью на стороне своего командира. Только бы сейчас не допустить того, чтоб эти люди впали в отчаяние — вот тогда все мы, без сомнений, пропадем! А ведь оно, это чувство отчаяния, быстро распространяется — вон, все уже на землю садятся. Ноги не держат, и на душе копится нечто неприятное — все надеялись на то, что сумеют выбраться отсюда, из-под земли, а сейчас никто не знает, что с каждым из них будет дальше. Тяжело терять надежду, пусть даже и призрачную…