– Как? Наймёшься лошадью к извозчику?
– не преминула подколоть Света кентавра.

– Нет. Буду тебя на площади за деньги показывать, - огрызнулся Лекс.

Светке этого было достаточно, чтобы взъяриться.

– Это ещё кого показывать надо, осёл!

Кентавр двинулся к Светке с явным намерением разобраться, но я поспешно загородила её собой.

– Да это... она это... не со зла. Ослик оно ведь это... неплохо, ага!

Лекс остановился.

– Только из уважения к тебе, Наташа.

Уличив момент, когда кентавр отвернулся, я дала подруге лёгкий подзатыльник. Она обижено посмотрела на меня и, проходя мимо, как бы нечаянно наступила мне на ногу.

Лекс, Делти и Тиллиус сошлись во мнении, что сегодня до города мы дойти не успеем, поэтому ночевать нам придётся на природе. К заходу солнца мы расположились в какой-то рощице, разожгли костёр. К сожалению, ужинать нам было нечем.

На небе появились первые звёзды, в воздухе летней ночи застрекотали цикады. Искры от костра летели вверх. В своей «прежней» жизни, я никогда не ночевала на улице, но вокруг было так спокойно, что это обстоятельство теперь нисколько меня не заботило. Я размышляла, глядя на пляшущие языки пламени и когда все, наконец, разместились вокруг костра, я задала Тиллиусу вопрос, над которым уже давно раздумывала.

– Тилли, а почему магия запрещена?

Юный маг глубоко и печально вздохнул и ответил не сразу.

– Люди боятся магов. К сожалению, не без основания. Много лет назад практикование магии было делом мирным, магов даже почитали и считали достойнейшими людьми. Но надо признать, что многие маги не заслуживали к себе такого хорошего отношения, ведь далеко не все из них занимались только белой магией, были и чернокнижники. Эти, конечно, использовали магию не для добрых дел, а для достижения своих корыстных целей. Белые маги пытались им в этом помешать, и стремления их были самые благородные, только вот увлеклись они слишком своей борьбой и за ней не заметили, что больше всё страдают обычные люди. Мелкие стычки переросли в настоящую войну между чёрными и белыми магами, которая продолжалась с попеременным успехом, то чёрные побеждали, то белые брали вверх. Так продолжалось до той поры, пока не остались горстки тех и других. Вот тогда люди и поставили свою точку в этой войне, именно они понесли в ней самые большие разрушения и потери. Люди стали учинять самосуд прямо на месте, даже просто заподозрив прохожего в колдовстве. Они не разбирали белых и чёрных магов, казнили всех подряд, выжили только те маги, которые были особо осторожны и затаились. Тогда-то и вышел указ о запрете магии и колдовства. Больше ста лет прошло, а люди до сих пор боятся магов и доносят на любого подозрительного человека.

– Зачем же ты занялся таким опасным делом?

– Мне нравиться учиться магии.
– Тиллиус встрепенулся.
– Я занимаюсь только белой магией, вы не думайте! Я никогда не принесу зла своей деятельностью.

– Не зарекайся, - остудила его Света.

Я была согласна с подругой.

– Я в этом, конечно, не разбираюсь, но думаю, что колдовство - вещь опасная и тонкая, надо быть очень осторожным при его использовании.

– Учитель тоже так говорит.

– Давно ты у него обучаешься?

– С десяти лет. Но моё обучение ещё не закончилось.

– А когда закончится?
– поинтересовалась Света.

– Это учителю решать. Всё зависит от способностей и старания ученика.

– Я бы тоже так хотела, - Светка душераздирающе зевнула.

– Светик, ты чего спать не ложишься?
– спросила я у неё.

– А она боится, что волк Рик её спящую слопает, - усмехнулся Лекс.

Оборотень оставил нас, как только солнце стало садиться за горизонт и сейчас мы не знали где он.

Лекс продолжал насмехаться над моей подругой.

– Не дрейфь, он же сказал, что гоблинов не ест.

– Надеюсь, что он ест кентавров!
– огрызнулась Света.

Я сочла благоразумным вмешаться, пока не поздно.

– Света, ты ложись, мы посторожим.

– Как же, всё равно заснёте, а потом найдут поутру наши белые косточки, - ворчала Света, поудобнее укладываясь возле костра.

Она ещё несколько минут что-то бормотала в этом роде, но вскоре заснула, распластав уши по земле.

– Вообще - то она хорошая, - сказала я, имея в виду Свету.
– Мы дружим несколько лет, я её хорошо знаю. Она добрая и совсем не вредная.

– Ты это про кого, я не понял?
– недоумённо спросил Лекс.

– Про Свету, - вздохнула я.
– Жаль, что у вас сложилось неверное впечатление о ней.

– Ну это только её вина, - заметил кентавр.

– Да знаю я, знаю. Но представь себя на её месте. Оказаться в теле неизвестного малосимпатичного существа и не знать, вернёшься ли когда-нибудь в свой прежний облик. Подозреваю, что в такой ситуации я бы вела себя ещё хуже.

– Да, ей не повезло, - согласился Тиллиус.

– Она заслуживает хотя бы немного сочувствия, - я выразительно посмотрела на Лекса.

Он отвёл глаза и промолчал. На время вокруг костра воцарилась тишина. Возле Светы уже бесшумно спал гном. Мы тоже стали потихоньку укладываться. Естественно, никто и не подумал сторожить, слова гоблинши в расчёт не воспринимались. Лекс подкинул в огонь побольше собранных нами веточек, чтобы костёр не погас, и мы легли спать.

Утром мы проснулись целыми и невредимыми, и все косточки были при нас. Через некоторое время к нам присоединился Рик. Пока остальные собирались в путь-дорогу, оборотень, уличив момент, когда все были заняты, подошёл ко мне.