– Я не доживу до старости!
– со стоном произнесла она.

– Зато ты умрёшь молодой и... чуть не добавил - красивой, - издевательски улыбнулся Лекс.

Глава 20. Пустынные земли

В эту ночь поспать удалось нам немного. Утром я чувствовала себя разбитой. И не только я. В мрачном расположении духа была моя дражайшая подруга. Света старалась выместить своё плохое настроение на окружающих, доставалось даже слугам. У меня слипались глаза, и голова была тяжёлая, но увидев Тиллиуса, я поняла, что ему ещё хуже. По всей видимости, он вообще не спал, проговорив всю ночь с магом Алиандром.

– Где принцесса Алиана?
– спросил он, поприветствовав меня.

– Слуги сказали, что они с Гонфри уехали ещё на рассвете, а Её Высочество дала им распоряжение оказывать нам всякое содействие. Я уже попросила их собрать нам вещи и провизию в дальнюю дорогу. Принцесса разрешила нам взять лошадей в конюшне.

– Так будет намного быстрее, - устало кивнул Тиллиус, и мне показалось, что за одну ночь он успел повзрослеть на несколько лет.
– Нел едет с нами?

– Он ещё не вернулся.

– Нам некогда его ждать, он догонит нас в дороге.

Я согласилась со словами Тиллиуса.

После завтрака все поспешили по своим комнатам за вещами. Слуги замка исправно выполнили наши пожелания, собрав всё, что мы просили. Бегло осмотрев свои дорожные мешки, я убедилась, что они хоть небольшие, но всё необходимое в них есть. Я напоследок окинула взглядом комнату, вздохнула - так не хотелось покидать уютные покои, взяла сумки и двинулась к выходу.

В коридоре мне пришло в голову, что надо бы помочь маленькой гоблинше, которая, скорее всего сейчас вне себя оттого, что её оставили один на один с её баулами. До её комнаты был один поворот. Дверь приоткрыта. Ожидая услышать гневный словесный поток, я осторожно просунула голову в дверной проём. Комната Светы была похожа на ту, в которой разместили и меня, такая же комфортная и уютная. Но Света уже успела внести свои коррективы в её убранство. На стене больше не висел гобелен с морским пейзажем, так как Светка сказала, что её укачивает, когда она на него смотрит; окна плотно закрыты, так как её продувает; на приземистом столике стояла большая ваза с фруктами и ягодами на две трети опустошённая - Свете нужны витаминчики... Наткнувшись взглядом на небрежно валяющийся плащ, я собралась отчитать подругу за то, что она ещё не собралась, но так и осталась стоять с раскрытым ртом. То, что я увидела, повергло меня в такой шок, что я забыла обо всём на свете. Далеко не сразу я опомнилась и, молясь, чтобы меня не заметили, высунула голову и тихонько прикрыла дверь. На цыпочках осторожно неся сумки, я постаралась оказаться как можно дальше от Светкиной комнаты. По дороге встретила Тиллиуса и отвечала на его вопросы невпопад. И когда в очередной раз он спросил всё ли со мной в порядке, я поняла, что мне надо забыть про то, что я видела, чтобы не выдать себя. И с усилием затолкав в глубь памяти увиденную сцену, попыталась сосредоточиться на насущных делах.

Несмотря на все наши старания, выехать в путь нам удалось не так скоро, как хотелось. Взяли трёх лошадей. Долго совещались, стоит ли брать лошадь для Нела, если он нагонит нас в пути, но, рассудив, что когда он вернётся в замок и слуги ему расскажут, что мы выехали, он сам решит, что ему делать. Лексу лошадь, понятно, была не нужна.

Покидать гостеприимный и уютный королевский замок совсем не хотелось, но другого пути у нас не было. Первые полчаса было тоскливо оттого, что снова предстояла длинная дорога, опять ночёвки под чистым небом и скудный рацион. Но день был хороший, а мы довольно быстро оценили преимущество путешествия на лошадях и по мере того, как мы удалялись от замка, мысли меняли направление и устремлялись вдаль, к цели нашего пути.

– Тиллиус, что это за Пустынные земли такие?
– спросила Света.

– Это очень далёкая территория, которая не принадлежит ни одному королевству.

– Почему?

– Земля там бесплодна и бесполезна. На ней ничего нельзя построить и посадить. Её никак нельзя использовать. Сам там я не был, но слышал, что если и растёт там что, то очень редкое и чахлое. Зато, говорят, что там водится всякая нечисть.

– Нечисть?
– настороженно переспросила Света.

– Ну кто как называет, кто нечестью, кто нежитью, кто монстрами и чудовищами.

Светка икнула.

– Ну что же, Света, ты вроде хотела приключений, - напомнила я ей.

Она сердито посмотрела на меня и, пожалев подругу, я решила больше её с этим не подкалывать.

Замок давно остался позади, а солнце шло к зениту, но Нел так и не появлялся, и у меня на душе было беспокойно.

– Наташ, чего ты всё время оглядываешься?
– спросила меня Света.
– Ждёшь своего ненаглядного?

На этот раз сердито посмотрела на неё я.

– Эй-ей-ей! Девушка! Вы чуть не затоптали меня своей лошадью!
– раздался чей-то старческий голос.

Я удивлённо перевела взгляд и увидела то, что не заметила до этого. По дороге, по которой мы ехали, шла сгорбленная старуха, тащившая на спине большую вязанку хвороста. Пожилые женщины бывают двух типов: вредные старухи и бабушки - божьи одуванчики. Эта относилась к первому типу. В длинном чёрном бесформенном платье, с волосами грязно-седого цвета, выбивающимися из чёрного то ли платка то ли чепчика она выглядела не очень приятно. Да и выражение сморщенного лица, на котором выделялся крупный нос, нельзя было назвать милым или добродушным, но и неприязненным не назовёшь.

– Простите, пожалуйста! Я недавно научилась ездить на лошадях, ещё не умею хорошо ими управлять, - извиняющимся тоном пояснила я.

– Да уж знаю, - ответила старуха и очень удивила меня своими словами.

– Откуда?

Старуха хмыкнула и ничего не ответила.

– Ну раз вы чувствуете за собой вину, то постарайтесь её загладить.

– Каким образом?
– спросила я.

– Вязанка больно тяжёлая. Я бы не отказалась, если бы кто-нибудь её за меня понёс.

– Давайте сюда вашу вязанку, - сказал Лекс.