– Отсюда не видно. Вон, посмотри туда. Видишь, там за перевалом глубокое ущелье в густом тумане? По этому ущелью, через леса течет река Тартар. Бывает, с ребятами ходим купаться в реке или ловить рыбу. А по ту сторону Тартара – гора Мрав …

Горы и ущелья, поля и леса покрылись нежной вечерней вуалью, временами глухо перекликаются ночные птицы, а там, далеко, как сказочное явление, стоит гора Мрав, купаясь в последних золотистых лучах уходящего солнца…

Девушка долго смотрит поверх бесконечных гор и ущелий в сторону Мрав-сара.

– Боже мой, какой красивый край…– сама себе, только губами, шепчет девушка, не отрывая взгляда от горы, и так же, глядя вдаль, говорит: – Удивительно, почему я раньше всего этого не замечала?

– Когда?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, она неожиданно говорит:

– Сколько тебе лет, Абик?

– Мой отец говорит, что уже не маленький, – пробую я отшутиться.

– Ясно, – кивает головой девушка. – Одно время я тоже была не маленькой. Я сейчас тоже не маленькая, так ведь , Абик? Ты согласен со мной?

– Согласен, – откровенно улыбаюсь я и не знаю, зачем, говорю:

– Наше село красивое. Во всем мире такого села нет. А осенью оно исключительно красивое.

– Осенью везде красиво , – говорит девушка.

– Не знаю, – пожимаю плечами, – осенью я нигде не был, в школу хожу.

Мы входим в ущелье, некоторое время идем молча, где-то, в глубине леса, тоскливо кричит сова, видно, готовится к ночной охоте. Её жуткий крик может, с непривычки, навести на человека ужас. Может, поэтому, девушка легонько касается рукой моего плеча и вполголоса говорит:

– Как ужасно… Это кто так закричал?

– Ночная сова, – говорю я безразличным тоном, – ничего страшного нет. А у вас что, нету сов?

– Нет, – непонятно, зачем, стонет она. – У нас не бывает. Я родилась очень далеко отсюда, за тысячу ущелий и гор. Ты хорошо знаешь географию? – неожиданно спрашивает девушка.

– Конечно, – моментально отвечаю я.

– Я родилась там, где самое большое в мире озеро и самое маленькое море. Там есть город, похожий на Неаполь. даже красивее, чем Неаполь. В этом городе я родилась, и у нас не бывает сов.

Я долго думаю, пытаясь угадать название города, где родилась девушка, но ничего не получается. Неловкая ситуация, я даже чувствую, как краснею. Но она этого не замечает, конечно, потому что в ущелье темно. Узкая дорожка ведет на другую сторону ущелья, и перед нами появляется село, со светящимися, местами, окнами, с мычанием коров и окриками людей.

– Вот здесь, на холме, наша школа, чуть ниже – клуб, в стороне от клуба и сельского магазина – здание больницы. Наш дом, как раз, возле больницы.

– Знаю, Абик, – говорит девушка. Я подозрительно смотрю на нее: " Откуда ей известно все это, и имя мое знает, и где наш дом, тоже знает". Но спросить об этом снова не рискую. А она опять, будто прочитав мои мысли, говорит:

– Ведь я же была здесь, Абик. Правда, один раз, но была. И с этого дня прошло уже несколько лет.

– Несколько лет? – переспрашиваю я.

– Да, я тогда перешла в девятый класс. А ты был маленьким, очень маленьким мальчиком.

– А где ты жила? – осторожно спрашиваю я, – у кого?

– Конечно, у вас, – улыбаясь отвечает она. – ты что, издеваешься надо мной. Абик?

Значит, идем к нам домой… Я чуть не схожу с ума от радости. Потом, она молча углубляется в какие-то свои мысли. Вообще, я заметил, с полуслова она умолкает и, задумавшись, смотрит в неопределенном направлении. Бывает же так? Чтобы девушке не было скучно со мной, я пробую отвлечь ее разговорами:

– А весной наша речка Барак Джур разливается, становится бурной, и журчание её раздается в горах и ущельях.

– Неужели? – задумчиво произносит девушка.

– Да, и еще как! Временами, когда начинается таяние снегов в горах, она вырывает с корнями ветхие деревья и несет дальше. А в позапрошлом году в нижней части села река унесла буйвола. Почти все село – стар и млад, бежали вдоль реки, но что они могли сделать?..

– А теперь ничего не уносит?

– Сейчас?…– усмехаюсь я, – что должно уносить осенью, сейчас только желтые листья приносит из лесов, да день и ночь шумит в ущелье.

Мы на минуту останавливаемся и молча прислушиваемся. Внизу, в темноте, действительно, тихонько, монотонно шумит наша любимая речка Барак Джур , виш-ш-ш-, виш-ш-ш…