– Меня не волнует,- зашипела княгиня,- что он себе навыдумывал. Найти и вернуть!

– Тяф!- кто-нибудь, убейте гнусную тварь, это я не про княгиню, хотя и ее тоже можно.

– Все, вы можете идти,- устало махнула рукой ясная Авуэн и присела к письменному столу, одновременно наглаживая свою животину.- Гиллеан, останьтесь.

На выходе Этарн подцепил Гилмора под локоть, и негромко шепнув ему что-то на ухо, увел за собой. На моем лице отразилась чистая и искренняя зависть, пополам с удивленным любопытством, не слышал, чтобы у Гила были дела с Этарном.

– Ясная леди,- согласно кивнул я головой. Княгиня присела в свое резное, обитое тасским шелком кресло и замерла.

– Последнее время мне кажется, что вокруг меня смыкается круг,- тонким, дрожащим голосом произнесла княгиня.- Все эти годы, что мой супруг пребывает на грани, я живу в постоянном страхе. Налейте вина, да не этого, из кувшина, себе тоже подлейте,- попросила женщина, и, обхватив ножку бокала тонкими пальчиками, принялась вдумчиво жаловаться на жизнь. В этот момент я как-то остро понял, что сегодня мне не светит попасть к девочкам госпожи Зарины, и весь превратился в слух. Хоть вино здесь хорошее.

Лишившись поддержки ясного Гиландру и каких-либо надежд на достойный брак для своего сына, княгиня резко озаботилась сохранением своей жизни. Особенно если учесть курсирующие слухи, о чудо-лекаре привезенном храмовником чуть ли не с Бэрра-Эль. Интересно откуда пошли эти слухи, не иначе как Этарн развлекаются. Попивая сладковато-пряное вино я кивал в такт всем причитаниям ясной Авуэн. Тело охватила приятная истома, веки потяжелели, в кончиках пальцев покалывали тоненькие иголочки, какой восхитительный эффект.

Понемногу прислушиваясь к словам светлой княгини, передо мной забрезжила истина. Конечно, истинного заговорщика, еще нужно найти, но сейчас я уже вижу - прекрасную леди подставили, грубо, гнусно и бездоказательно.

– Вы понимаете, ясный лорд, Гиллеан, только вам я могу доверить свою жизнь и жизнь своего супруга,- голос княгини сорвался, и она поднесла к глазам платок. Я упал на колени, прижимаясь лицом к ее пышным юбкам.

– Я спасу вас, моя княгиня, моя леди, ради вас, я пройду любые испытания,- я готов умереть за ее прекрасные глаза.

– Они нанесли удар по моему мужу, теперь, когда у меня есть вы, я в безопасности, мой сын, он ведь еще ребенок,- милая Аскитри покачала головой,- как бы я хотела, чтобы он был сейчас со мной.

– Асктири, ох, прощу простить мне мою...-униженно забормотал я, когда имя этой невероятной леди сорвалось с моих губ.

– Гиллеан, вы можете называть меня по имени,- ласково улыбнулась моя богиня,- если не вам, то кому я могу довериться?

Тень.

От стены тянуло сыростью и плесенью, где-то справа от меня с потолка срывались капли воды и со звоном разбивались о каменный пол. Сырая темница стала моим домом тридцать лет назад, удивительно, что я все еще жив, про меня словно забыли. Последний раз меня кормили почти три года назад, удивительно, впрочем, я не человек и даже не хэлл. Без еды я смогу прожить еще несколько месяцев, и лишь затем ослабну настолько, чтобы умереть. На радость своим тюремщикам. Кто бы мог подумать, что мой старый друг окажется настолько хитер и изворотлив? Долгих восемьдесят лет я считал его своим ближайшим другом, доверял ему свои тайны, ввел его в семью. Что ж, все по справедливости, теперь я расплачиваюсь за свою глупость. Вот только почему последние несколько недель ко мне стали возвращаться силы? И нежный женский голос, так похожий на голосок моей первой жены, моей Исбайл, зовет по имени, просит открыть глаза. Это уже признаки подступающего безумия, я знаю, я чувствую это.

Каркающий смех взрывает тишину моей темницы, и я знаю, мой стражник сейчас вздрагивает всем телом и дрожащими руками отвинчивает крышку с горлышка фляги. Сделав несколько торопливых глотков, давясь и захлебываясь крепким напитком, он утрет лицо рукавом и сядет возле двери на корточки. Он боится меня, вот уже тридцать лет он, как и я, бессменный пленник этого сырого полуподвала, мой верный часовой.

Шаэл Ниан

Сегодня день, ставший испытанием для нас всех. Вчера, вдоволь налюбовавшись, как по подземелью порхают бабочки, и прочие иллюзии вызванные зельем, я, полная восторга рассказала об этом домочадцам. И с самого раннего утра, мо"Эва, Айн и Зверояр поплыли в подвал. Решив не отвлекать сосредоточенно нарезающую какую-то травку северянку, Яр взял с последней полки колбу с зельем и, помня про мой рассказ грохнул ее об пол. Кто мог знать, что Алдит перелила остатки зелья по малым флаконам, а наверх поставила экстракт разрыв-травы?! Итог, бабушка Мо оглохла, у Айна дергается глаз, Зверояр обожжен, лаборатория в руинах. Это сработало защитное плетение, которое заблаговременно и на всякий случай навесила северянка. Ну и, разумеется, да, теперь по всему дому носятся бабочки, искорки, и чего только нет, поскольку смешавшиеся между собой зелья дали удивительный эффект.

Злая как тысяча демонов Алдит срывается на всех, невзирая на пол, возраст и должность. Заглянувший в разгромленную лабораторию Светлый едва увернулся от обугленного горшка, летевшего ему точно в лоб.

– Что у вас произошло?- храмовник, активируя пассивный щит, и, опасливо поглядывая в сторону мрачной рэймар, наклонился к моему уху.

– Зверояр сегодня утром хотел увидеть бабочек,- хихикнула я.

– И как, увидел?

– Все увидели,- мы со Светлым прыснули со смеху.

– Очень смешно, недельная работа шальному выплодку под хвост,- прошипела северянка, и, воткнув вилку в творог, рыкнула на Айна,- не сутулься. Ешь, как полагается, а не как свинья.

Вспыхнув до корней волос, мальчишка пулей вылетел из гостиной.

– А как поживает северная сдержанность?- аккуратно осведомилась я и, встретив бешеный взгляд рэймар, благоразумно заткнулась. Заледеневший чай в кружке не добавил Алдит хорошего настроения, напротив, ее стул начал покрываться изморозью. От злости ведьма утратила часть контроля над силой, и стихия вырывалась из тонкого тела, добавляя и без того белой коже северянки голубоватый отсвет.