Как только все собирались на сушке, тут же разворачивались военные действия: Вилки пытались выдавить всех остальных с занимаемой территории, при этом Столовые Ложки сопротивлялись, Чайные начинали вздыхать, а Кофейные - жалобно плакать и уговаривать всех остудить свои мельхиоровые головы.

У вилок подстрекателями были две лимонные Вилочки, которые кроме как на выкрики кровожадных лозунгов и накалывание лимонных долек были ни на что не годны.

...За закрытой входной дверью послышались металлическое позвякивание ключей и голоса хозяев. В одно мгновение вся кухонно-мельхиоровая звуковая вакханалия прекратилась.

Кошка, скорбно сидевшая в коридоре на полу, приосанилась, выпрямила и победоносно задрала хвост для приветственного выхода к открывающейся двери и встрече хозяев, после чего величественно прошла на кухню для водружения себя на подоконник. За удовольствием.

НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ - 2015.

Кто сказал, что зимой морозы трескучие? Они бывают еще и коварные.

Собрание было непродолжительным и малолюдным. Уборщица тетя Маня, бухгалтер Ирина и выпивший баянист Жорик пытались прийти к консенсусу, где брать елку и как наряжать.

Жорик, как всегда, был креативен и предложил не париться, а нарядить пальму, которая стояла в углу зала клуба в кадке. Кто-то из состоятельных односельчан пару лет назад, уезжая на 'Большую землю', преподнес ее в дар клубу за ненадобностью.

Тетя Маня недоброжелательно хмыкнула и припомнила, что в прошлом году он уже предлагал прикрепить елку к потолку для разнообразия, но тогда его тоже не поддержали, ибо решили, что клуб - это не 'дурдом' и надо все делать 'по-нормальному'.

Жорик хотел, как обычно, психануть, но 'поддатая' заинтересованность в новогоднем действе взяла свое: он подавил вспыхнувшую досаду на непонимание коллег и остался до конца вынесения вердикта.

Было принято решение с 29 на 30 декабря в ночь (для остроты ощущений, что ли, типа чтоб никто не видел...) отправить Жорика с топором в лес за елочкой, затем установить ее в зале сельхозклуба в ведро с песком и позвать детвору для воплощения идеи: по-новогоднему украсить предполагаемую зеленую красавицу.

Решено - сделано. Постоянно хмельной Жорик взял топор и в начале двенадцатого ночи потопал в лес за растением.

Снега было много. Было светло. Настроение у баяниста оставалось забористым.

Дойдя до окраины леса по глубокому снегу, хмельной друг, выбившись из сил в борьбе с высвобождением нетвердых ног из сугробного плена, присел на торчащий из снега огромный, толстый корень векового дерева...

Что было потом - никто не знает.

Его обнаружили утром.

Односельчане стали интересоваться: где же елка? И, соответственно, пошел процесс выяснения: а кто вообще должен был ее принести?

Жорик был мертв. Почему-то в обнимку с огромным деревом, как будто застыл в неравной схватке с исполином. Так его и отпилили с куском дерева...

Кто сказал, что зимой морозы трескучие? Они бывают еще и коварные.

"ЗАВАЛЯЩИЙ" ДЯДЕНЬКА.

Мишка тащился за мамой, ловил языком падающие снежинки, жмурился, потому как снежинки залетали не только в рот, но и в моргающие детские глазули.

Шли они с мамой не быстро, так как снега навалило много и ноги вязли в белоснежной рассыпчатой массе.

Зима. Настоящая. Морозная.

Мама периодически подтягивала сына за руку, тем самым призывая двигаться быстрее. До Нового года оставалось восемь часов. Но надо же было успеть прийти домой и приготовить каких-нибудь вкусняшек.

Проходя мимо двора соседского дома, они услышали кряхтение, покашливание. Калитка со скрипом, тормозя о снег, открылась, и в проем вывалился большой сизый тулуп и потрепанная шапка-ушанка.

Мишка оторопел. Мама изменила траекторию движения, шагнув назад, чтобы не попасть под падающую груду зимней одежды, увлекая за собой сына.

Тулуп с шапкой упали на протоптанную вдоль забора заснеженную дорожку. В упавшей массе мать с сыном узнали соседа, живущего недалеко.

'У него уже Новый год', - пробормотала мама, стараясь побыстрее уйти с места события.

– Мама! Что с ним?
– спросил Мишка.

– Да так. Завалился дяденька случайно.

– Мамочка, а почему он завалился? А-а! Знаю! Он просто 'завалящий' дяденька...

КОТ МАРТОВСКИЙ.

Тяжелая дверь скрипнула, приоткрылась, и тут же широкая полоса желто-белого цвета обозначилась на деревянном полу.

Он, крепко спавший, муркнул, приоткрыл глаз, привстал, потянулся и в полусгорбленном, слегка потрепанном состоянии подтянулся к обозначенному месту на полу. Подобрав лапки, присел рядом с ярким дверным просветом, жмурясь и шумно принюхиваясь.