Игорь, вскинув грубо отёсанную дубинку на плечо, прошагал за повозкой, поднимая пыль тяжёлыми башмаками. Ему даже не пришлось делать глупое лицо — после перехода от рыбацкого поселения к столице у него саднило в горле от жажды и вездесущей пыли, а одолженные сыном старосты солдатские башмаки немилосердно натирали ноги.

Роль тупого охранника, везущего в столицу ценный груз, удалась на славу.

К тому же заветный пергамент оказал своё волшебное действие. Староста контрабандистов заверил, что с этой писулькой они проскочат в ворота, как по маслу, и не соврал. Видно, пути в столицу у работников нелегального бизнеса были протоптаны давно и прочно.

— Чего там было? — любопытно спросил второй стражник.

Первый постоял с полузакрытыми глазами, покачивая головой. Причмокнул губами, будто смаковал что-то сладкое, и мечтательно сказал:

— Ты бы видел её крылышки… А грудь… Эх!

— Грудь? — жадно спросил второй, вытянув шею вслед уходящей повозке. — Там девка была?

— Де-евка… — пренебрежительно бросил его товарищ. — Куда там девке… Там была нийи'зи!

Второй стражник громко присвистнул и с завистью поглядел на первого. Он сам никогда такого не видел.

— Видать, во дворец повезли, — мечтательно продолжил его товарищ. — Подарочек князю. Вот людям счастье…

Второй только вздохнул и пошёл проверять следующую повозку. Он знал, что ний'зи там наверняка нет, но всё равно переворошил её сверху донизу. На всякий случай.

Игорь ещё раз изучил план лабиринта. Он так пристально смотрел на него, что каждая чёрточка уже как будто въелась в сетчатку глаз. Всё было готово: оружие — то, что можно пронести с собой; амулеты, листочки с заклинаниями, и всякие магические штучки; одежда стражников, подогнанная по росту и фигуре.

Сам маг, взятый для вскрытия замков и обезвреживания ловушек, уже ждал, присев на стульчик рядом, положив руки на колени и закрыв глаза — медитировал. Мага Игорю одолжили пираты. Это был тот самый, что в первую встречу, сидя в шлюпке, пытался навести на капитана корабля мёртвых заклятие удушья. Ничего у него не вышло, да и выйти не могло.

Сейчас маг сидел и ждал, когда капитан Роберт выучит картинку с планом лабиринта наизусть. До выхода на дело ещё оставалось немного времени.

— Всё равно не запомнишь, — презрительно сказал лысый капитан. — Он неторопливо мерил шагами тесную комнатушку. — Что толку пялиться в эту бумажку?

— Ваш маг применил к вам заклятие памяти, — ровно ответил Игорь. — На меня оно не действует.

— Вы же вместе идёте! — резко бросил капитан Струй. Он нервничал, и даже не пытался это скрыть. — Нет необходимости всем помнить.

Игорь пожал плечами. О том, что до желанной сокровищницы могут дойти не все, говорить не было смысла. Струй настоял на своём непосредственном руководстве операцией — очевидно, чтобы не дать сообщникам забрать драгоценности и сбежать — и теперь не давал никому покоя. Сам он в лабиринт лезть не собирался, предоставив эту честь лысому здоровяку.

— У нас есть маг, у нас есть карта. У нас есть сильные бойцы. Что ещё нужно? — в сотый раз повторил Струй, нервно щёлкая пальцами. Кажется, он пытался убедить сам себя.

Игорь искоса взглянул на него, оторвавшись на мгновение от карты. Пиратский капитан слишком уж волновался. Понятно, что речь шла о большом богатстве. Но Струй выглядел так, будто бабка, провожавшая на дело любимого внучка. Что-то здесь было ещё… знать бы, что. Должно быть, дело в деньгах. Капитан жаден, а деньги нужны ему позарез. Причём большие деньги. Зачем? Проигрался, должен и не может отдать? Вот вопрос.

Они уже какое-то время обитали в этой комнатушке на задах лавки, где торговали всякой всячиной. Лавка была расположена удачно: рядом с местным рынком. Район бойкий, шумный, никто не заметит лишних людей, не обратит внимания. Здесь обретался самый разный народ, люди и майити, разного возраста и рода занятий. От лавок, где торговали металлическими изделиями, доносился адский шум и лязг, мясные ряды, лавки с музыкальным инструментами, сапожные и портновские ряды — всё это вносило свою лепту в общую какофонию.

Когда смолкал шум торговли, заводила свою мелодию другая карусель. В заведениях, где собирались местные майити, загорались цветные огоньки. Над открытыми площадками поднимался дымок: там жарились мясистые ящерки. Повара поливали их пряным, настоянным на горьких травах соусом, отчего у прохожих першило в горле. Звучала дребезжащая нота струнного оркестра, выводил тоскливую, с бесконечными переливами, мелодию флейтист. Местные майити вели активную вечернюю жизнь, плавно переходящую в ночную.