* * *

Центральные земли Ивингов

Размеренные хлипающие толчки сотрясали тело женщины. Мраморное лишенное даже случайных касаний солнечных лучей тело, вызывающе белело в полумраке, и хотя прежней страсти давно не будило, он даже мысленно был согласен, что к тридцати та только похорошела. Округлые точеные бедра, тонкие щиколотки и, как в юности, вызывающе оттопыренные ягодицы – уже практически не мутили сознания, но способны были легко, в одно прикосновение, разжечь почти прежний огонь в чреслах.

Когда отстраненная настойчивость мужа перешла некую едва различимую грань, женщина, всхлипнув, на мгновение вскинула покорно опущенную голову, и вдруг снова воткнув ее в измятую шелковую наволочку, неуверенно поведя подбородком. Как бы прислушиваясь к чему-то недоступному прочим. Распущенная золотая волна, застывшая еще минуту назад блестящим сугробом, снова заскользила. От всего этого не потерявший концентрации Эвальд залюбовался, и ежедневные заботы на мимолетные мгновения отпустили его, потеряв прежнюю остроту.

Ее политические амбиции раздражали, но отступать было некуда. Хотя житель далекой параллельной реальности не знал земного слова «лайфхак», именно в этом было случайное открытие мужа. Когда ему было необходимо обсудить что-то неприятное со своей женой, например, вынужденный заговор против брата, делать он предпочитал это в спальне.

Отпечатав в последнем усилии пальцы в упругих бедрах, он ненадолго навалился и с глубоким выдохом наконец-то выпрямился. Один из плюсов удачного брака всегда была порицаемая, лишь глупцами и избалованными без твердой мужской руки дурочками, предсказуемость. Например, заходя сюда, мужчина уже заранее знал, что мягкий отрез льняной ткани всегда можно найти, если протянуть руку влево. Вот уже больше пятнадцати лет ее туда кладет одна из личных служанок жены.

Приведя себя в порядок, окончательно умиротворенный, он скользнул спиной по прохладным, после уличного жара, простыням. Пройдя напоследок сытым взглядом и расслабленный рукой по гладкой безупречности ее спины, мужчина, закинув руки за голову, и с хрустом потянулся. Казалось, что этим он «расколдовал» опустошенно замершую женщину.

Перевалившись на спину, она как всегда гибко юркнула к нему под бок, каким-то изначальным чутьем заняв место, которое оставляло ощущение сопричастности и близости, и в то же время, не обжигало мужа разгоряченным супружеской схваткой телом. «Видящий» тысячи раз повторенный ритуал даже в темноте, как и мириады мужчин в других кроватях, он не удержался убедиться, что и с этой стороны ее тело так же прекрасно. И в очередной раз, попал в туже невольную ловушку, осознав, что время разговорам еще не наступило.

– Ты оказалась права, чужак действительно смог сбежать, сумев убить одного из четырех посланцев. Поэтому мы по-прежнему вне подозрений, и даже когда он сможет вернуться и рассказать, вряд ли кто-то свяжет это с нами, - заговорил Эвальд значительно позднее.

Признание заслуг вызывало у честолюбивой женщины даже большее удовольствие, чем все произошедшее недавно. Хотя эта сторона обязанностей и была ей далеко ни небезынтересна. Но лелеемая родителями, оставшись красавицей и после рождения четырех детей, она была так уверена в своей заслуженной безупречности, что в последние годы больше искала признания в мире мужчин. Впрочем, чутье ее не оставляло, и искать «мужских» побед, она продолжала знакомыми способами.

– О, супруг мой, я знаю, вчера ты встречался с последователями Тараниса (48)… - осторожно начала женщина, в любой момент готовая отступить. – Когда это произойдет? Они уже видят шанс восстановить справедливость и вернуть тебе дедовский трон?

(48) Таранис – кельтский бог грома и дождя, требовал умерщвления жертвы через побои или сожжение.

Заранее получив «компенсацию», Эвальд легче переносил мысль о необходимости однажды все-таки решительно выступить против брата. Поэтому практически без внутренней раздвоенности, он подробно пересказал разговор, который сводился к мысли, что «пока не время».

Со слов друидов выходило: слишком многие Ивинги все еще обмануты отступниками от правильных старых традиций, а значит, сейчас победа может излишне ослабить племя, и оно лишится либо приносящих богатые сборы земель у Врат батавов, либо потеряет пашни и ловы в дельте Рихаса. А с такими «победами» племя может и вообще исчезнуть.

* * *

Верхом или в колеснице, дорога от Врат батавов до Эверберга обычно занимала время от восхода до заката. Это на пределе сил лошадей и после такого им необходимым был длительный отдых. Тоже расстояние, но в течение длительного перехода, кавалерия проходит уже в среднем за полтора-два дня. Если бы отряд шел с заводными, можно было бы и быстрее, но только не для каравана.

Погонщики волов, ожидали насладиться видом высоких стен крепости лишь через гарантированные два с половиной - три дня неспешного движения. Поэтому после небольшой беседы, двое всадников отделились, чтобы предупредить вторую половину дюжины, ведущий поиск южнее. Остальной же отряд начал набирать разгон в обратную сторону.

Игорю из уважения предложили выбирать – поедет он в колеснице, или ему уступит скакуна один из двух оставшихся всадников. Прикинув, что и как, тот в свою очередь, предложил располагать им, как почитают правильным столь опытные воины. Пошутив по поводу будущих походов, к которым тоже надо готовиться. Правда, надо заметить, он пока и сам был не в курсе, насколько прав.