— Что ты здесь делаешь так поздно, Латика? — спросил тихо один из них.

— Да вот, провожала шаэр к Эвиарду. А на обратном пути решила к вам забежать. Скучно мне сегодня очень. Может, вы меня развлечёте?

Тишина на мгновение резанула ухо. Что она там им предлагает?

— Мы должны охранять покои господина, — раздался хрипловатый ответ.

— Да что их там охранять? — лениво протянула она. — Замок так защищен, что через стену даже муха не пролетит незамеченной. Ну, не долго, пожалуйста…

А потом раздался шёпот, и мне стало не слышно. Однако я уже успела покраснеть, представив себе, что там происходит. Вообще, я не рассчитывала, что Латика решит соблазнить охрану. Всего лишь просила её помочь мне проникнуть в покои лайета. А она согласилась, чтобы отплатить за уроки вязания. Вот так вот мои усилия по обучению служанки не прошли даром. И долг отдаст она, похоже, с лихвой.

Через несколько мгновений мимо меня, скрывающейся в тени статуи, прошли три фигуры. Латика тихо хихикала, а два мужчины беспардонно лапали её за задницу, подталкивая к лестничному пролёту.

Времени терять было нельзя. Я вышла из своего укрытия и проследовала к огромным дверям спальни лайета Дайше. Осторожно потянула за ручку и открыла щель, проскользнув внутрь, как ниндзя в шерстяных носках и по ламинату.

В комнате было темно, как я и предполагала. Большая кровать по центру противоположной стены слегка освещалась из окна серебром тусклой луны. Обнаженный мужчина лежал на спине, закинув руки вверх и под подушку. Тонкая ткань одной единственной простыни служила одеялом и едва прикрывала бёдра.

Стоило мне оказаться внутри помещения, как его голова резко повернулась в мою сторону, и во мраке прозвучало жёсткое:

— Кто ты, и что тебе здесь нужно?

Голос звенел опасно и зло. Но это был ЕГО голос.

Я глубоко вздохнула, испытывая сильную внутреннюю дрожь. А затем достала из кармана дудочку, а халату позволила упасть на пол.

В то же мгновение мужская фигура во тьме словно расслабилась. Леран слегка приподнялся на подушках, приняв сидячее положение, и сложил руки на груди.

Моё сердце грозило или выпрыгнуть, или разорваться. Кровь стучала в висках, словно я стояла на краю обрыва. А горящие сиренью глаза в темноте осматривали моё нагое тело, украшенное белыми цветами.

Поднесла дудочку к губам, расправив спину, встряхнув на плечах розовые волны. И заиграла медленную мелодию.

В следующий миг шторы на окнах резко задвинулись, оставляя лишь узенькую щель. Я вздрогнула от этого звука, подтверждающего, что на меня смотрят с внимательным ожиданием.

Сквозь остатки лунного света было почти невозможно ничего различить. Только смутные очертания предметов. Но цветы, что висели на мне, отбрасывали лёгкое свечение, позволяя чётко рассмотреть грудь и линии живота.

Мурашки побежали по коже. Моё тело само начало двигаться в такт мелодии. Я медленно покачивала бедрами, приближаясь к кровати лайета. Бутоны на шее колыхались, касаясь груди и вдруг резко затвердевших земляничек сосков. Я так сильно нервничала, что было тяжело дышать. И это слегка мешало исполнять мелодию.

Чтобы взять себя в руки, на несколько мгновений я прикрывала глаза. Тогда в темноте мне переставал быть виден аметистовый взгяд лайета, и жар его взгляда опалял не так сильно.

Рядом с кроватью я на мгновение остановилась, рассматривая еле заметные во мраке изгибы тела Лерана. Его руки, увитые буграми мышц, были сложены на груди. Так, словно он всё ещё недоволен мной.

Тогда я подняла ногу, согнутую в колене, и опустила на кровать. За ней последовала вторая. Всё это время дудочка была в моих руках, продолжая наполнять тихими звуками простор комнаты. Я осторожно села верхом на мужчину и только тогда прервала игру.

Леран не двигался, сверля меня горящими глазами. Хмурыми, как тьма в спальне. Без сомнения, он ждал, что я буду делать дальше.

Огонь его тела, проникающий сквозь простынь, на которой я сидела, мгновенно начал возбуждать фантазию. Почти полное отсутствие света лишь усиливало ощущения. Я протянула ладони вперёд, касаясь рельефной горячей груди. Его мускулы были твердыми, как камень. Фантазия в деталях рисовала мне образ обнаженного мужчины. Опустила руки вниз, будто рассматривая его кончиками пальцев.

Кожу обожгло желанием. Опустилась, прихватывая сосок на его груди. Провела разомкнутыми губами по рельефу тела, очерчивая изгибы языком и уверенно ведя влажную линию к границе простыни.

Я покрывала поцелуями живот, рисуя круги на кубиках пресса. И с каждым моим движением, широкая грудная клетка лайета вздымалась всё чаще.

Сползла чуть ниже, щекоча его кожу лепестками своего ожерелья, и с придыханием спустила простынь. В неверном свете белых цветов моему взору предстало напряженное до предела мужское желание.