— Разве это не грозит тебе печальными последствиями? — воскликнула я, слезая с кровати вслед за ним.

— Я постараюсь побороть отравление материей сам. В конце концов, когда я впервые упал в разлом, вокруг меня не было стайки наложниц.

Он подошёл к окну и посмотрел вдаль. Я понимала, насколько тяжело ему должно быть сейчас. Мне хотелось добавить: “В тот, первый раз, ты ведь чуть не погиб”. Но я промолчала. Что бы это изменило?

Тихо приблизилась к нему и обняла сзади, прижавшись щекой к широкой спине. Она была горячей и гладкой в том месте, где кожа оставалась свободной от ран.

Мужчина вздрогнул, но не двинулся с места.

— Возьми меня с собой, — проговорила я. — Вместо других рабынь…

— Это исключено, — ответил он, резко развернувшись. — Травы Эвиарда не смогут помочь тебе, если мы будем близки так часто. А после впитывания разлома во мне будет столько материи, что я просто не смогу себя контролировать. Особенно с тобой.

Он взял меня за плечи, внимательно посмотрел в глаза и тихо сказал:

— Спасибо тебе. Но — нет.

Лёгкая дрожь побежала по спине. Почему, когда он говорит со мной вот так, я начинаю терять голову? И, стоит его голосу стать таким шелковисто-заботливым, как мне хочется растаять?..

Наверно, время пришло. А, может и нет, какая разница?

— Леран, я принимала таблетку Эвиарда всего один раз. И это было уже очень давно, — произнесла я, чувствуя, как кончики ушей розовеют.

Лицо мужчины стало белее мела, глаза изумленно расширились.

— Что? Но почему? Как? Я убью твою служанку!

Слова смешались с рычанием, пока он вглядывался в меня, как в смертельно-раненную лань.

— Со мной все хорошо. Ты же видишь. Мне никогда не было плохо с тобой ни во время нашей любви, ни после, — тихо ответила я, перехватывая его руку.

— Но это не возможно, — нахмурился он.

— Леран, я думаю, на меня не действует материя.

— Не. Может. Быть…

Мужчина выглядел ошарашенным. И это ещё слабо сказано.

— Но это правда.

Лайет нахмурился, отошёл от меня и, изредка бросая беспокойные взгляды, начал мерить комнату быстрыми шагами.

— И, когда ты принимала её последний раз? Таблетку? — спросил он и тут же взмахнул рукой, чтобы я молчала. — Ничего не говори. Я всё понял: это произошло, когда сиэры чуть не убили тебя своими травами? И ты полдня пролежала в моей постели?

Я слегка покраснела, намотав на палец одну из розовых прядей. С тех пор они отрастали именно такими.

— Это была реакция таблетки на моё заклинание, — кивнула. — Я сама во всём виновата.

Леран промолчал. Очевидно, что в данный момент подробности минувшего его мало волнуют.

— Это был последний раз?.. — неверящим голосом спросил он.

— Да.

— Но ведь прошло более трёх недель! — схватился он за голову, и на высоком лбу пролегла морщина.

— Вот именно, — мягко сказала я, пытаясь его успокоить. — Поэтому и говорю, что она мне не нужна. Я могла неоднократно убедиться в том, что материя мне не вредит.

После этих слов Леран быстро преодолел расстояние между нами и упал на колени рядом с кроватью, взяв меня за руки.

— И сейчас с тобой всё в порядке? Ты не чувствуешь боли, головокружения, тошноты?

— Нет, — ответила я, слегка улыбаясь.

И, наконец, его губы стали растягиваться в ответной радости. Медленно, неуверенно, со слабой надеждой.

Он поднял обе ладони и мягко обнял мою голову, зарываясь в волосах на затылке. Притянул к себе, касаясь своим лбом моего.

— Это… удивительно…

А потом, чуть отстранившись, с осторожностью коснулся губами по очереди обоих уголков моего рта, щеки, виска. И то трепетное чувство, которое он вкладывал в эти поцелуи, заставляло моё сердце вздрагивать от щемящего восторга.

— Это действительно счастливейший день… — нежно прошептал он, едва дотрагиваясь поцелуем до моих губ. Чтобы не потревожить, не свести с ума своей родовой магией. — Мне больше не нужно бояться, что я убью женщину, которую люблю.

Я всхлипнула, прикусив губу. По щеке прокатилась маленькая слеза. В этот момент я совершенно точно осознала: он никогда меня не отпустит.

— Что с тобой? — испуганно спросил он, приподнимая моё лицо за подбородок. — Тебе всё-таки плохо?

— Нет, — покачала головой я. — Мне хорошо. Очень хорошо. Я тоже люблю тебя, Леран.

Он широко улыбнулся и, закрывая глаза, прижал меня к своей груди. И сквозь тонкие бинты я услышала, как сильно и быстро бьётся его сердце. Как и моё собственное. Только его билось от счастья, а моё — от тоски.

— Так ты возмёшь меня с собой? — решила я спросить совсем не то, что вертелось у меня в голове.