Тогда как гравитационный сканер свидетельствует, что в пространстве располагаются значительные по величине массы, невидимые обычным сканером. Что из этого следует и как поступит вражеский командир?

– Выдвигающиеся на перехват крейсера - это имитаторы, а вот под невидимостью скрываются настоящие корабли, - ответила мне тактик.

– Всё правильно. А если цель нападения - орбитальная станция, то куда двинется вражеская эскадра?

– На имитаторы, имея своей целью станцию.

– Не обязательно. Оставлять за спиной сильного противника - не самое лучшее решение. Устроенная демонстрация убедит врага, что в системе больше нет никаких боевых кораблей, и скорее всего, последует атака на крейсера. Возможен ещё один вариант - "Бандит один" выделит из своих сил отряд прикрытия и поставит его против крейсеров, а сам направится атаковать станцию.

Думаю, это наиболее реальные действия со стороны "Бандита". Его задача - вскрыть оборону системы. А вот уничтожением защитников будет заниматься более мощная группировка. Так что "Бандит" обезопасит себя от удара со стороны крейсеров и займётся выяснением, что же ещё есть в системе. Кстати, может быть и некая смесь из всех озвученных вариантов поведения "Бандита".

– Но при любом раскладе нам выгодно разделение сил "Бандита"?
– уточнила тактик.

– И это тоже. Но даже просто выбор того или иного варианта поведения командиром "Бандита" позволит нам понять, как он настроен и что следует от него ожидать.

"Бандит один" выбрал самый простой и кардинальный вариант - всеми силами направился атаковать наши крейсера. Нам не оставалось ничего другого, как со стороны наблюдать за происходящим. Не стоит мешать Виктору, он и сам знает, что делать.

А Виктор не стал ждать удобного момента и открыл стрельбу с дальней дистанции. С двухсот кассет две тысячи ракет ушли в сторону "Бандита". В течение непродолжительного промежутка времени, развивая просто чудовищное ускорение, они разогнались до половины световой скорости, а потом перешли на баллистический режим полёта. И почти исчезли с экрана сканеров. Трудно обнаружить небольшой кусок железа в космическом пространстве.

Но всё изменилось, когда ракеты достигли зоны поражения вражеской ПРО. Из двух тысяч атакующих ракет две трети служили обманками и своеобразной защитой остальных птичек. И они начали свою сольную партию, как сладкоголосые сирены, зачаровывая вражеские искины, делая невозможным их противодействие атакующим ракетам.

В первую очередь искины перестали что-либо видеть. Мощные помехи буквально ослепили датчики, на их фоне разобрать происходящее перед ними было не то что бы невозможно, но крайне затруднительно. И требовалась высочайшая квалификация операторов РЭБ и самое лучшее ПО, которого не было у амарцев, для противодействия такому давлению. Но даже если каким-то чудом или невероятными усилиями удавалось разглядеть что-либо за сплошной пеленой помех, это нисколько не облегчало положение защищающихся.

Теперь датчики видели не одну цель, которая атакует корабль, а несколько. Да что там несколько, множество целей, рвущихся к объекту, которого защищал искин. И в попытках определить истинную цель, которая и несла непосредственную угрозу кораблю, искин терял драгоценное время. Атакующая ракета преодолевала зону вражеской ПРО за пару секунд. И достаточно на это время отвлечь искин или поставить перед ним невыполнимую задачу, как корабль оказывался обречён.

Прикрываясь сплошной стеной помех, оставшаяся треть ракет, а это более шестисот штук, двигающихся под непосредственным управлением корабельного искина, полностью игнорировали попытки противодействия со стороны противника. Корабельные искины "видели" как датчиками ракеты, так и со стороны, используя разведмодули и датчики крейсера, запустившего ракеты.

Так что птички наводились с убийственной точностью, да ещё при этом маневрировали и уходили от активных вражеских турелей ПРО. В общем, можно сказать, что шестьсот ракет для пятидесяти боевых кораблей - это немало. Причём это не просто двенадцать ракет, взорвавшихся на внешней броне. ЭМ-ракеты выжигали всю электронику, и мощный боевой корабль превращался в мёртвый кусок железа.

И это в лучшем случае. А лазерные боеголовки нацеливались на реакторные отсеки. Их лучи, вспарывая обшивку корабля, как нож консервную банку, добирались до его сердца. И если автоматика не успевала отстрелить реактор, пошедший в разнос, то на этом месте оставалось только облако плазмы. И подобное могло произойти двенадцать раз с каждым кораблём.

Но есть такая штука как статистика. Она беспристрастна, и говорит, что именно столько атакующих ракет обеспечивает уничтожение вражеского корабля. Вот и приходится стрелять не по одной ракете, а именно партиями. И всё ради достижения нужного результата.

В общем, был враг - и нет его. Как-то всё слишком просто получилось, столько времени затратили, столько усилий, а оказалось достаточно сказать волшебное слово "Пли", и противник исчез. А может, потому и исчез, что произнесённое слово завершало длительный процесс подготовки к уничтожению врага?

Мои размышления прервал возглас оператора связи:

– Многочисленные следы выхода из гиперперехода.

– Идентификация целей?
– пришлось даже прокашляться, голос вдруг стал хрипеть.

– Будет готова через две минуты.

– Виктор, слышишь меня?

– Да, Петро.

– Вот и пришли большие мальчики, хотят посмотреть, что у нас есть в песочнице.

– А мы не боимся, у нас для них ещё много сюрпризов.

– Идентификация проведена, - доложила тактик.
– В систему вошли сто тридцать семь линкоров, двести тринадцать линейных и сто пятьдесят семь тяжёлых крейсеров.