Самые смертоносные животные в мире {42}

Правильно функционирующий цикл «зуд – почесывание» описан в научной литературе, однако привычка чесаться отличается от ощущения зуда, оставаясь такой же загадочной, как и он. Реакцию на зуд нельзя назвать «рефлексом» в строгом понимании этого термина: когда организм по нервам передает некое ощущение спинному мозгу человека и, не теряя времени на согласование с головным мозгом, тут же преобразует его в немедленное действие. Рефлекс – это рвотный позыв, когда вы подавились, или непроизвольное подрагивание ноги, когда врач ударяет пластиковым молоточком по вашему колену. Человек, у которого отсутствует функция головного мозга, тоже выпрямит ногу, если по его надколенному сухожилию ударить молоточком, но он никогда не станет почесываться. Люди с ампутированными конечностями иногда испытывают «фантомный зуд», а это говорит о том, что зуд, как и боль, возникает в центральной нервной системе. Похожим образом наш мозг заполняет слепое пятно в сетчатке глаза, когда мы вдруг перестаем получать входящую сенсорную информацию. В этом случае мы, по существу, догадываемся, что это могло бы быть.

Профессор-нейробиолог из Университета Сан-Диего Вилейанур Рамачандран считает, что фантомные боли и зуд можно лечить, переориентируя фокус пространственного сознания человека. Он добился этого в экспериментах с использованием зеркал, создававших иллюзию наличия потерянной конечности. Зеркальный подход Рамачандрана, по существу, является попыткой перезагрузить процесс восприятия человеком собственного тела {43} .

Только в 2007 г. ученые окончательно закрепили тот факт, что механизмы возникновения боли и зуда связаны с принципиально разными проводящими путями спинного мозга. До этого существовало общепринятое мнение, что зуд является своего рода болью. В 1997 г. ученые обнаружили особые нервные окончания в коже, явно отвечающие за восприятие зуда, но все же по-прежнему считалось, что этот сигнал передается теми же путями, что и боль. Именно сотрудники Университета Вашингтона в Сент-Луисе, доктор Чжоу-Фен Чен и его коллеги, впервые объявили в журнале Nature, что им удалось обнаружить нейронный рецептор, который передает зуд, только зуд и ничего больше {44} . Он стал известен как гастрин – пептидный рецептор. В биографии Чена на интернет-странице Центра по изучению зуда под изображением выдающегося ученого на фоне стены из учебников говорится, что благодаря этому открытию «появились новые увлекательные возможности для расшифровки механизма и функции зуда».

В 2014 г. усилия докторов Кима и Чена были объединены благодаря профессору Хон-Чжэнь Ху (Hong-Zhen Hu) – неврологу, приехавшему в Сент-Луис из Хьюстона, поскольку он увидел возможность «интегрировать биологию на всех уровнях». Таким образом, зуд является показательным примером комплексного подхода к современным медицинским исследованиям. Ху специализируется на клетках кожи. Ким – на иммунных клетках. Чен работает с центральной нервной системой. Их коллега Цинь Лю занимается первичными сенсорными нейронами, а Кристина де Гузман Стронг работает над прикладной геномикой. Подобный междисциплинарный подход необходим для решения проблемы, которая в недавнем обширном научном обзоре была описана как «опосредованная взаимодействием между дисфункцией эпидермального барьера, активизированными иммунными каскадами и активацией структур в центральной нервной системе». В переводе на язык простых людей это означает: проблема сложная, и мы пока не все понимаем, но ее решение точно не ограничится выявлением всего лишь одной патологии.

Ведущим автором этой статьи был дерматолог и нейробиолог Гил Йосипович, который в 2012 г. основал второй в стране Центр зуда при Университете Темпл. Его называют «крестным отцом зуда»: именно так его представили не где-нибудь, а в передаче на National Public Radio (Национальном общественном радио) (сам себя он таковым не считает). Он, разумеется, в курсе, что его имя содержит слово «зуд» [6] , и очень вежливо реагирует на подобные замечания, как я мог судить по моему личному опыту общения с ним. Йосипович опубликовал десятки статей о природе зуда в научных журналах, но он так же, как и Рамачандран, не против применения «нетрадиционной» терапии в рамках целостного подхода к лечению зуда. В одном безнадежном случае, когда молодого человека избили бейсбольной битой, в результате чего он получил черепно-мозговую травму, что впоследствии привело к хроническому зуду, Йосипович предложил ему пройти курс «терапевтическего прикосновения»: целители, занимающиеся этой сомнительной практикой, утверждают, что «манипулируют энергетическими полями», делая над телом пацента пассы руками по методике, изученной в течение одного уикенда в конференц-зале какого-нибудь отеля {45} . Йосипович предложил терапию в расчете на то, что сработает эффект плацебо и, возможно, у пациента произойдет некая перезагрузка ожиданий.

Йосипович признает, что мало кому из людей с хроническим зудом подходит лечение зеркалами. Действительно, у многих пациентов, таких как Моссман, отношения с зеркалами весьма натянутые. Решение отправить пациента к хилеру – это своеобразное признание Йосиповичем того, что он не может объяснить, как работает поврежденный мозг сильно избитого человека, и не знает, как ему помочь. Но люди хотят думать, что еще рано отчаиваться, хотят что-то делать. Крестный отец зуда, даже несмотря на наличие в своем распоряжении лучших биотехнологий, далеко не всегда добивается желаемого эффекта при лечении пациентов. Моссману он смог помочь, хоть и опосредованно: он привел Каспара в сообщество больных экземой.

Моссман впервые узнал о Йосиповиче и его работе с зудом, прочитав статью в New York Times. Статья начиналась с описания сложного положения людей с хроническим зудом. На взгляд Моссмана, в статье люди с тяжелой экземой выставлены так, «как будто они какие-то уроды». Зуду нужен свой собственный голос, решил Каспар и сделал то, что на его месте в 2010 г. сделал бы любой скромный калифорнийский технарь, – начал вести блог. Он заполнил страницы блога новостями о последних исследованиях и методах лечения в области зуда. Символом блога стал чертополох, поскольку Моссман хотел абстрактно проиллюстрировать экзему и колючки отлично передавали его ощущения от очередного приступа.

В пригородном торговом центре Сан-Рафаэля в Калифорнии, зажатый между школой вождения и поставщиком матрасов из экологически чистых материалов, располагается офис National Eczema Association (Национальной ассоциации экземы). Когда Моссман узнал об этой организации и о том, что она находится всего в тридцати минутах езды от дома, он тут же договорился о визите. На тот момент в штате ассоциации было два человека, а сегодня он уже вырос до шести. Ассоциация издает журнал, обложки которого менее изысканны, чем чертополох Моссмана. Цель группы – рассказать людям об экземе и регулярно собирать средства на исследования в области лечения. На их веб-сайте есть готовые формы, которые позволяют пожертвовать не только деньги, но и транспортные средства, акции и ценные бумаги и даже оставить на имя ассоциации завещание. (Хотите жить на завещанную вами недвижимость и тратить средства на излечение кожного заболевания, но не желаете иметь дело с бумагами? Просто впишите свое имя в нужную строчку.)

Национальная ассоциация экземы является источником пропаганды и информации, но, что еще важней для Моссмана, – единства. Раньше зуд изолировал, ведь страдающие им люди не любят показываться на публике и, вероятно, говорить о своих проблемах с посторонними. Обсуждая с товарищами по несчастью свой зуд, Моссман научился идти на обдуманный риск. Хотя алкоголь для него, как и для многих других больных, одна из тех вещей, что провоцируют вспышку экземы, Каспар любит выпить. Поэтому бывает и так, рассказывает он: «Допустим, я отправился развлечься и оказался там, где все пьют виски. Я тоже выпью. Пропущу парочку. А может, и все четыре шота. Я не алкоголик, просто не хочу себе отказывать. Мне хорошо, но я понимаю, что ночью проснусь с ужасным зудом. Я знаю все о моих личных триггерах экземы, но иногда так хочется на них наплевать. Надоедает лишать себя того, что можно всем остальным. Когда тебя накрывает зуд, ты им полностью поглощен и ненавидишь его изо всех сил. А когда отпускает, кажется, его никогда и не было, и тут же о нем забываешь».