– А дома ты боишься?..

– Что ты? Очень! Когда мы ходим по поселку я всегда боюсь взглядов. Боюсь, что случайно подымется подол и… Боюсь одевать коротки юбки или шорты…

– Давай переедем из Морскогорска…

– Нет, Саша. Я работаю. Это место в ФАПе… мне с ним помог профессор Беридзе. Помнишь, папин знакомый?

– Ну… нужно просто перестать боятся, – улыбнулся Саша. – Нужно бороться со страхами. Знаешь, что я придумал?… Тут, в Севастополе есть нудистские пляжи…

– Нет! Категорически нет!

– Ну почему же, милая?

– Ну, и как ты представляешь это? Когда я полностью разденусь, а?

– На нудистских пляжах много гей-пар. Тебя примут за трансвестита…

– Трансвестита? – захихикала Инга. – Я об этом никогда не думала. Ведь много людей таких… Но я не думаю, что такие люди посещают пляжи. Мне на их месте было бы очень стыдно…

– А я думаю иначе. Такие люди специально и ведут такой образ жизни, чтобы на них кто-то смотрел… Ну, давай так… Мы пойдет в купальниках, а если увидим геев или трансов, тоже разденемся…

– Саш, зачем это тебе? Тебя это возбуждает, чтобы кто-то на тебя смотрел голого?

– Я хочу, чтобы ты переборола свой страх…

– Зачем мне его перебарывать? Пусть будет…

– Я знаешь… всё размышляю над словами Дота, что как только переборешь самый свой основной страх, то обретешь магические способности…

– Саша, ты говорил, что у тебя был страх прикосновения к мужчине? И ты тогда с Дотом не смог перебороть?

– Да…

– А ты не задумывался вот о чем… Как только бы переборол это страх, то у тебя бы появился другой – страх секса с мужчиной…

– Ха! Логично, – рассмеялся Саша.

– И если бы и этот страх переборол, – продолжала Инга, – у вас с ним был бы тогда секс…

– Хм… я не думаю, что Дот такой… хотя… Хотя я не знаю…

– Помнишь, ты мне рассказывал, что хотел в детстве в мужчиной?..

– Скажу одно, – заулыбался Саша, – сейчас я не хочу ни с кем, кроме тебя… да и не смогу… Я не смогу тебя изменить…

– Ты такой хороший, Саша, – Инга обняла его и прижалась.

Свернув влево, они вышли на Рыбацкий причал. Было уже около девяти вечера. Гуляли пары, много было молодежи. Многие целовались…

– Давай спустимся к воде, покормим чаек, – предложила Инга. – У тебя осталась та лепешка?

– Добрый день, молодые люди, – вдруг услышали Саша и Инга за спиной, когда бросали кусочки хлеба прожорливым водоплавающим. – Милостиво простите за то, что вторгаюсь в ваши идиллию. Но я не смог не подойти и не выразить восхищение перед вами…

Они обернулись. Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти в белой футболке и в белых шортах с широкой резинкой на поясе, таких коротких, что быть может, когда он садился, видны были плавки, если он носил плавки. У него была густая рыжая бородка в шарлатанском стиле, и на нём была капитанская фуражка с якорем вместо кокарды.

– Позвольте представится, Аксёнов Михаил Николаевич, писатель…

– Вы писатель? – переспросил Саша, когда они с Ингой назвали свои имена. Тот кивнул и… зачем-то поправил гульфик (вероятно, думая, это никто не заметит). – Инга тоже писатель, поэтесса. Скоро выйдет ее книга…

– О! Как здорово встретить собрата по перу! – воскликнул Аксёнов.

– Я сомневаюсь, Саша, что книга вообще выйдет, – смутилась Инга. – Вы сказали, что хотели выразить восхищение… В чем? – увела она от темы про стихи.

– О! да. Я видел много пар. Поверьте мне, но вы такая особенная. Я как писатель обладают экстрасенсорными способностями и вижу, ваша пара излучает столько любви…

– Спасибо, – улыбнулась Инга.

– О! Не надо благодарности, – писатель снова поправил гульфик. – Если бы в мире было столько любви, сколько в вас, то в мире не было бы насилья…

– Мы живем здесь недалеко, на улице Ефремова, – сказал Саша, – там есть сквер… как его?

– Севастопольских курсантов, – напомнила Инга.

– …да. Если хотите, можем погулять пообщаться?

– Охотно, – обрадовался Аксёнов и запустил руку в свои шорты, уже там что-то поправил, и быстро достал обратно. – Сейчас такие теплые вечера, я в большим удовольствием доставлю вам компанию. Скажите, Инга, вы уже публиковались?..

– Ох, нет… Мне обещал… один человек опубликовать мой сборник. Но у нас с ним произошло… скажем, так некоторое недоразумение… Но я даже рада этому, мир ничего не потерял…

– Инг, мы говорили же, мы всё равно издадим… Да и Григорий мне должен…