– Да что эта девчонка о себе возомнила?

– Ты ревнуешь, что ли? – Тут же спросил Кучики.

– Чего?! – Взвился Абарай. Ему показалось, что капитан над ним издевается. Вместе с давней историей о предательстве Ито ему вспомнились и мерзкие слухи, гадкая выдумка мятежного капитана о том, что они с Кучики любовники. Вспомнилось и то, как он сам бесился, и как, по-видимому, было смешно капитану смотреть на него. Теперь, конечно, Кучики тоже припомнил все подробности, и Ренджи решил, что ему вздумалось подколоть лейтенанта.

– У меня появился еще один враг, – раздумчиво проговорил Кучики, не обращая внимания на вспышку Абарая. – Столь же непримиримый. Она хочет меня убить, и иной исход ее не устроит. Убить меня в любом случае сможет только один из вас.

Ренджи не сразу сообразил, о чем толкует капитан. А когда дошло, он снова обиделся.

– Кучики-тайчо, я же вам не враг! Да я за вас любого порву!

– Это только до тех пор, пока ты неспособен меня победить, – невозмутимо возразил капитан. – Ты защищаешь меня просто потому, что я тебе еще интересен как соперник. И потому что учу тебя. Но ты по-прежнему держишь в голове мысль убить меня.

Он говорил так спокойно, будто подобное положение дел совершенно естественно. Ренджи смутился… потому что в словах капитана была правда. За несколько лет совместной службы Ренджи привык к тому, что они с Кучики боевые товарищи, что ни один из них никогда не бросит другого в битве, и они уже даже почти друзья, ну, насколько вообще можно дружить с таким типом, как Кучики Бьякуя… Но Абарай вынужден был признаться себе, что его и в самом деле никогда не покидала мысль, что он должен победить своего капитана. Убить, может быть, это преувеличение, не был Ренджи больше уверен, что действительно захочет нанести смертельный удар тому, с кем вместе они прошли через столько опасностей. Но одержать победу, доказать ему…

– Ну, даже если и так, – буркнул он. – С чего бы мне беспокоиться из-за какой-то девчонки?

– Все-таки у девчонки больше шансов, – заметил Кучики.

Нет, он точно издевается. Или сам не замечает, насколько двусмысленно это все звучит? Ренджи помотал головой. Вот же прицепилось!

– Плевать я на нее хотел! – Самоуверенно заявил он. – Она вас победить не сможет. Этих кукол все равно скоро всех перебьют. А у меня времени навалом, так что моя возьмет.

Кучики снова о чем-то задумался, уставился в окно.

– А если бы ты точно знал, что тебе предстоит завтра умереть, – медленно проговорил он, – ты бы попытался убить меня прямо сейчас?

– Ну, при таком раскладе, – Ренджи тоже задумался, – пожалуй, напал бы. Хотя шансов у меня все еще почти нет, но раз другой возможности не будет…

– Значит, и она попытается, – подытожил Кучики. – Тем более что шансы у нее есть. Наши силы равны, и достаточно одному допустить хоть небольшую ошибку…

– Кучики-тайчо, – Ренджи решительно сдвинул брови. – На самом деле, вы сейчас слабее. Вы только что были серьезно ранены, а она, как я слышал, не сражалась. Разрешите мне быть рядом с вами! Вдвоем мы…

– Нет, – Кучики покачал головой. – Я буду сражаться с ней один на один. Запрещаю тебе следовать за мной. Не исключаю, что могу проиграть, но… Придется тебе смириться с этим риском.

– Но зачем это вам, не понимаю, – проворчал Абарай.

– Гордость, Ренджи, – капитан бросил на него короткий взгляд, и Абараю померещилась в нем какая-то горькая усмешка. – Раз уж я не выбирал свою судьбу, то могу я, по крайней мере, выбрать правила игры?

Ренджи вытаращил глаза в изумлении и не нашелся, что на это сказать.

***

Рокусанну сама удивилась тому, что ее выходка сошла ей с рук. Никто ничего не заподозрил. Ичитаро действительно вернулся, чтобы добить своего врага, но, когда не нашел его, решил, что тот сбежал сам.

Куклы снова были серьезно потрепаны. Они потеряли еще двоих, и почти все, кроме Рокусанну и Кьюухико, были ранены. Так что они снова забрались в самый дальний угол подземных катакомб, чтобы немного прийти в себя и решить, что делать дальше. Никому из них опять не удалось прикончить ни одного из капитанов, и начинало казаться, что вся их затея обречена на провал. Впрочем, куклам все равно было неведомо чувство отчаяния. Они были намерены сражаться до конца, не считаясь с потерями.

Рокусанну в первый же день обнаружила, что почти непрерывно думает о Бьякуе. Смешно сказать, она о нем беспокоилась. Как нелепо – беспокоиться о собственном враге. Но ей так хотелось, чтобы он остался жив! Тогда они смогут встретиться снова, и снова сражаться. Она ловила себя на мысли, что ей очень понравилось драться с ним. Но он был так серьезно ранен, а она бросила его там, в пустом переулке, даже не оказав никакой помощи. Нашли ли его? Успели ли спасти? А что, если он все-таки умер? При мысли об этом ей почему-то становилось страшно.