До бункера с ящером шли в молчании. Обращаться за лентой для машинки уже не было такой острой необходимости. С другой стороны, в будущем это могло пригодиться.

– Воскер, у тебя лента для машинки есть? Пишущей?
– уже перед подъездом мутант все же решился. Откровенно не надеясь на положительный ответ.

– А тебе какую?
– Ответ заставил задуматься.

– Обычную, - ничего другого выдать Элигор не смог. Так как не имел понятия, чем, кроме цвета, ленты могут различаться.

– Зайдешь потом, подберем.
– Фраза заставил споткнуться. Все же машинка весила не пол кило, и таскать с собой туда-обратно не было сильного желания. С другой стороны, таскать несколько лент, с возможностью измазаться, хотелось еще меньше.

– Хорошо.
– Воскер направился к себе, трехглазый - к себе. Судя по звукам на кухне, скоро будет время ужина. Затем - уборка.

12. Новая жизнь?

Распорядок жизни тут все же присутствовал. И, к удивлению трехглазого, преспокойно висел в коридоре. Вместе с остальными плакатами. С рисунками утренней гимнастики, первой помощи, действиях при ядерном взрыве, и так далее. Когда бродишь по коридору с целью убить время, начинаешь такое читать.

"Мойте руки перед едой" - призывал плакат над дверью в столовую. И приписка маркером "Лап это тоже касается!" В следующей прогулке Элигор обращал внимание уже на подобные приписки. Все они были сделаны одним почерком. И, наверняка, были сделаны либо Эдом, либо Алом. Других кандидатов на подобное "народное творчество" в голову не приходило. А попытка представить того же ученого, педантично делающего таким примечания, вызвала хихиканье.

Точнее, хихиканьем этот звук был для мутанта, из горла вырвалась кашляющее рычание. Которое было скорее пугающим, для окружающих. К счастью, обитатели бункера привыкли к бедности речи трехглазого, представленной рычанием и шипением, в большинстве.

За ужином ничего особенного не происходило. Если не считать погрузившегося в себя саблезубого. На все подколки, довольно бесцеремонные, от волков, он односложно огрызался, вяло ковыряясь в тарелке. Все началось после ужина. То ли в шутку, то ли всерьез, вставшего из-за стола Смила приобнял со спины Эд.

– Ну чего ты, не будь...
– Договорить волк не успел, получив локтем под ребра. Развернувшегося саблезубого попробовал остановить Альфонс, почти удачно. Во всяком случае, сбить с ног Смила удалось.

– И долго смотреть будешь? Ты же за порядком следишь, - голос Мина вогнал трезглазого в ступор. О том, что в его обязанности входит и такое, никто сообщить не удосужился. Зато стало понятно, почему у людей такая небольшая, и весьма специфичная, зона ответственности. В машинное никто, обычно, не заходит, а устраивать разборки в душевой...

Основной проблемой, как оказалось, была невозможность вскочить из-за стола. То, что лавки привинчены к полу, он заметил. А просто переступить через нее у Элигора не получалось. Он же не сидел, а, по сути, лежал за столом.

Выбравшись и став на лапы, стало легче. Мутант использовал самый простой способ. Не самый правильный, правда. Просто перепрыгнул через стол, приземляясь сверху на копошащихся фуррей. И Смилу досталось меньше всех, так как он оказался между волками. Лежавший внизу Эдвард ощутил всю твердость пола, и весь остальных дерущихся. А сверху Ал получил когтями трехглазого по спине.

– Больно же!
– Рявкнул волк, пытаясь стряхнуть с себя мутанта. Приятель внизу вообще старался не двигаться, и думал о возможности вдохнуть. Смил тоже пытался встать, но придавившие тела не давали такой возможности.

– Зато эффективно, признаю, - голос ученого, как обычно, тихий и отчетливый, моментально выбил дурь из всех голов. Взяв посуду, отнес ее на угловой столик, и потом просто перешагнул через расползавшуюся кучу.

Саблезубый, как и волки, до взаимных пинков не дошел. Но и помогать подняться никто никому не стал. К некоторому удивлению треххвостого, все обожгли его недобрыми взглядами. Словно он им вечер испортил.

"Что вообще произошло?" - понять происходящее никак не удавалось. Даже механические действия по уборке не помогали собрать мозаику. Смил был явно не в духе. Эд, по мнению Элигора, все же перешел грань допустимого. Альфонс пытался его защитить. А в итоге, виноватым оказался трехглазый. И все из-за невозможности крикнуть банальщину, вроде "А ну, ша!"

Убрав инвентарь в шкаф, задумался о замке. "С этой парочки станется, или что-то в химию подсыпать, или швабру сломать". Но это требовало и инструментов, крепления проушин, наличия самого замка. А с учетом отсутствия дверей в личные комнаты, смотрелось бы полным идиотизмом.

Вернувшись в личную каморку, мутант снова посмотрел на печатную машинку. В жилой части было подозрительно тихо. Даже если все легли спать, слышалось бы дыхание, скрип мебели. А тут будто ушли все. Но делать все равно было нечего. Взяв увесистый агрегат, двинулся в дальний конец коридора.