Он все взял в свои руки, закрутив ее в таком вихре событий, что она с трудом понимала, что вообще с ней происходит. И вот она стояла на пороге его роскошной квартиры, не в силах сдвинуться с места.

— Выбери спальню для себя и для Джорджи, — сказал он.

В широкий коридор выходили двери нескольких спален. Лин знала, какую она выберет — самую дальнюю от спальни Анатоля.

Боже, как она вообще будет жить в одной квартире с этим чужим мужчиной? Между ними не было абсолютно ничего общего, и вряд ли такой красавец вообще обратил бы на нее внимание, если б им довелось столкнуться где-нибудь случайно.

«Но какое это имеет значение?» — одернула она себя, продолжая осматривать комнаты. И снова напомнила себе, что их брак был чисто номинальным. Только для того, чтобы уладить проблемы с органами опеки.

Голос Анатоля, который объяснял ей что-то, отвлек ее от этих тягостных мыслей.

— В доме есть гимнастический зал и бассейн на первом этаже. Рядом парк, где можно гулять с Джорджи. Здесь все предусмотрено, можно заказывать блюда в ресторане — как в отеле, а если понадобится что-то из магазина, можно вызвать курьера. Здесь есть и горничная, так что никакой домашней работы. Ты можешь заказывать все, что нужно для Джорджи, — игрушки, одежду. Мы возьмем потом все это с собой в Грецию. Я открыл на твое имя счет в банке, так что у тебя будет своя кредитная карточка.

Он замолчал и посмотрел на Лин. Трудно было понять, о чем она сейчас думает. С тех пор, как они зашли в квартиру, она еще не произнесла ни слова. Что ж, это понятно. Ее жизнь перевернулась с ног на голову, и нужно было к этому привыкнуть. Так же как и его жизнь…

В какой-то момент он тоже решил, что вся эта затея со свадьбой — безумие. Но сейчас уже поздно было отступать. Оставалось только одно — привыкать к этой новой жизни.

— Это все странно для тебя, я знаю, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал мягко. — Но со временем ты будешь смотреть на это уже по-другому. Жаль, что сейчас я должен уехать, но, увы, это необходимо. Я должен увидеть Тимона и поговорить с его врачами. А еще — рассказать о наших планах. Чтобы он как можно скорее сделал Джорджи наследником, а меня управляющим «Петранакос Корпорейшн». К тому же мне нужно уделить время и собственной компании. А пока я буду в Греции, мои адвокаты займутся оформлением паспорта Джорджи и всех остальных бумаг, необходимых для заключения брака и усыновления. — Он ободряюще улыбнулся. — Уверен, за это время вы здесь полностью освоитесь. У тебя есть номер моего мобильного, так что если тебе что-то понадобится или если тебя будет что-то беспокоить…

Ей захотелось истерически рассмеяться. «За исключением того, что я действительно собираюсь выйти за тебя замуж?!» Да ее беспокоит все, что сейчас с ней происходит! Но какой смысл говорить об этом? Поэтому Лин только кивнула и крепче прижала к себе Джорджи.

— Ну вот и прекрасно, — бодро сказал Анатоль и поднял руку, чтобы пожать крошечную ручонку Джорджи. Сын Маркоса — вот что соединяло его и эту чужую женщину. Его лицо смягчилось. Он промурлыкал пару строчек из какой-то детской песенки, потом снова посмотрел на Лин. — Все будет хорошо, — сказал он. — Поверь мне.

Анатоль с улыбкой посмотрел на Джорджи, который опять попробовал добраться до его галстука.

— Будь молодцом и присматривай за своей тетушкой, — весело проговорил он и пощекотал малыша под подбородком.

Джорджи смотрел на него широко раскрытыми глазами. Лин смущенно улыбалась.

— Увидимся в выходные, — сказал Анатоль и пошел к двери.

Лин медленно опустилась на диван. Она чувствовала себя так, словно только что очнулась после наркоза.

Но это продолжалось недолго. За пару дней она вполне освоилась в этой квартире и научилась ценить роскошь и комфорт, хотя по-прежнему беспокоилась, что Джорджи может что-нибудь испортить в этом шикарном интерьере. Все же в парке с ним было спокойнее. К тому же погода стояла отличная. Свежий ветерок, нежная зелень деревьев. Джорджи важно восседал в новой коляске, доставленной из самого дорогого лондонского магазина.

На третий день, вернувшись после утренней прогулки, Лин сразу почувствовала, что в доме кто-то есть.

Из гостиной вышел Анатоль.

Джорджи, вскрикнув от восторга, тут же протянул к нему свои маленькие ручки — это было так трогательно! Лин невольно залюбовалась Анатолем — он уже снял пиджак и галстук, расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава до локтя. Присутствие этого красивого мужчины смущало и волновало Лин.

Анатоль вытащил Джорджи из коляски и поприветствовал его по-гречески. Потом посмотрел на Лин и улыбнулся.

— Привет, — пробормотала она и, чтобы скрыть смущение, начала складывать коляску.

Анатоль заметил, что диван в гостиной был накрыт одеялом, чтобы защитить обивку от Джорджи, а поверх ковра был расстелен детский коврик с игрушками.

Она смотрела, как Анатоль мягко опустил малыша на пол, где он тут же нашел свою новую любимого игрушку — белого кролика.

Анатоль молча наблюдал за Джорджи. Теперь он был уверен, что поступил правильно. Тимон казался другим человеком — он пригласил лучших врачей и согласился на прием лекарств последнего поколения, надеясь с их помощью прожить как можно дольше. Чтобы увидеть, как его правнук войдет в их семью. И не важно, к каким средствам придется для этого прибегнуть.

Тимон мгновенно оценил ситуацию и вынес свой вердикт:

— Если это все, что нужно этим хреновым законникам, чтобы ускорить процесс — оно того стоит. Но, как я понимаю, то, что она родственница Джорджи, — это не единственная причина, по которой ты затеял все это, — проговорил он, усмехнувшись.

Но ничего из того, на что намекал Тимон, здесь не было и в помине. Анатоль взглянул на Лин, сидящую на диване. Сейчас она выглядела так же, как и тогда, в их первый день знакомства. Все та же прическа а-ля конский хвост и без всякого намека на макияж. В той же самой одежде — бесформенном джемпере и потертых джинсах. И все же…