– О! Нэста привет!
– э?! Неожиданно рядом со мной появился блондин с длинными волосами в белой мантии, который не отводит взгляд от моей матери.

– Привет Пако.
– улыбаясь и снимая капюшон мантии сказала мама. Э?! Привет?! Че?! Я застыл в шоке. Впервые вижу, чтобы кто-то так неформально общался с моей матерью, и тем более чтобы называл ее Нэста!

– Зашла чтобы отдать отчет?
– он до сих пор улыбается.

– Да.

– О, не стоило так утруждать себя, я же говорил, что можно передать через сопровождающих. Лучше бы готовилась к поездке.

– Ничего страшного. Я все равно хотела показать дочке город.
– блондин тут же обратил на меня внимание, а ведь до этого он меня даже не замечал.

– Значит, это ты у нас та красавица Эолинай?
– с улыбкой на лице сказал он, садясь до моего уровня. Вот же урод.

– Да.
– согласился я, сдерживая свой язык ради матери.

– Меня можешь называть дядя Пако.
– че? Дядя? Серьезно? А вот хрен тебе!

– ...
– не успел я сказать, как мама перебила меня.

– Извини Пако, но мы спешим.

– А... да конечно. Пойдемте во внутрь.
– пля... ладно, в другой раз скажу. Я его не излюбил из-за того, что он жополиз. У него вот впрямь на лице написано, что он жополиз.

Мама с жополизом пошли в сторону дома, а я за ними сняв капюшон. И почему мама разрешает ему разговаривать с ней неформально? У него какой-то высокий статус? Или же это из-за вежливости? Хмм...

Как только я прошел через дверь, то оказался в круглом перекресте, где с потолка свисает большая люстра, которая сделана из множества разноцветных камней в виде короны, а под ним большое пустое место в виде фойе, где вдоль стены развешаны портеры всяких аристократов, которые одеты в плащи, мантии, костюмы, не говоря уже о женщинах в пышных платьях. Рассматривая портреты, я пошел направо за мамой, которая разговаривает с жополизом о всяких пустяках. Типа "как день прошел", "готовы ли ехать", "понравилось ли у нас", я не особо прислушиваюсь, ибо смотрю по сторонам.

Пройдя через три комнаты с секретаршами, мы дошли до кабинета, где мама попросила меня подождать снаружи в комнате секретарши, где я уселся возле двери, осматривая комнату. В комнате секретарши много шкафов со стопками бумаг, но меня больше всего заинтересовала трехмерная карта материка, которая стоит в углу комнаты, как декоративное украшение. Мне стало интересно, как они смогли сделать такую детальную карту, живя в такое время. Рисовали с птичьего полета? Или же измеряли пешком? И как они вообще смогли воссоздать трехмерную копию материка?

Пока задавался вопросами, то мама вышла из кабинета, и мы пошли обратно к карете. Когда мы уже садились, то выбежал жополиз со свертком бумаги в руке.

– Нэса! Постой!
– прибежав он протянул сверток бумаги, где стоит черная печать.
– Вот.

– Что это?
– беря в руки спросила мама.

– Это письмо с благодарностью для совета мудрых от короля.

– Хорошо, я передам.
– после передачи свертка жополиз застыл, смотря на мать, но потом продолжил.

– Что-ж, пора прощаться.
– улыбаясь сказал жополиз.

– Да, верно.

– Было приятно с тобой поработать Нэса. Надеюсь мы еще увидимся.
– сказал жополиз, отходя от двери.

– С тобой тоже было приятно работать Пако.
– сказала мама, на что жополиз улыбаясь закрыл дверь, а когда мы чуть отъехали, то послышался крик жополиза.

– Легкой поездки!
– на что мы даже не обратили внимание.

– Мама, а кто это был? Почему он разговаривает с тобой так неформально?
– после моего вопроса мама посмотрела на меня как-то раздраженно, как будто я спросил что-то неприятное. Отводя взгляд в сторону окна, она сказала.

– Третий принц Пакоба. Он же уполномоченный главнокомандующий армии королевства Уруш.
– эээ... чего?! Этот жополиз главнокомандующий?! Да ладно!

Я не сразу отошел от того факта, что жополиз главнокомандующий, а только после того, как мы с мамой побывали в нескольких достопримечательностях города. Сперва посветили главную площадь, где стояла большая статуя девушки с сексуальными формами, где из ее рук струится вода в виде водопада. Мама сказала, что это богиня "Фрея", и то что ей поклоняются жители этого королевства.

После главной площади мы поехали в церковь, где народу было мало, но зато были монахи. Я впервые видел монахов, поэтому больше смотрел на них, чем на окружение. Особенно меня заинтересовал монах, который бубнил молитву пересчитывая большие бусинки на шее, сидя перед статуей Фреи. Он не был похож на других монахов, которые носят черную мантию и крест, а был одет в коричневую мантию без капюшона и был лысым. Я наблюдал за ним сидя сзади на скамейках вместе с матерью. Пока мы сидели, то мама осуждала людей, говоря, что они поклоняются безжизненным каменным статуям, а не живой матери природы, которая их вырастила. В какой-то степени я согласен с мамой, но все же, пока обратного не доказано, то нет уверенности, что-либо утверждать.