На что отец ей молча кивнул, положив свою руку на её, крепко сжав.

— Я думаю, пора расходится по домам, Чэён нужно … — начал Сехун.

Зашевелившиеся гости, стали собирать свои вещи.

Сехун и Джин стали прибирать со стола.

— Я помогу, — подбежавшая к ним Хэсу, начала собирать тарелки.

— Опять я всё испортил, — поставив бутылку на стол, Сехун уперся кулаком в стол.

— Нет, Сехун, ты ничего не испортил, — Хэсу положила руку на его плечо, поглаживая его, — всё будет хорошо.

Будто сама в этом была уверена…

Тем самым временем на улице.

Выбежав с черного входа, Чэён успела добежать до лавки, как её окликнул Соджин.

— Чэён, пожалуйста…

— Дочка! — следом за ним выбежала мама.

Чэён не знала, куда себя деть, чтобы не слышать их оправданий, извинений. Её хотелось провалиться под землю. Как ей было больно.

— Я так долго тебя искал, — Соджин, подбежав к ней, сел на лавку и сковал в своих объятиях, — прости меня, я был глупцом, что оставил вас с мамой, мне нет прощения, я знаю, но, я так хотел, чтобы ты не думала обо мне плохого.

У Чэён не хватало сил, оттолкнуть его от себя. Сейчас, рядом с ней отец, которого она так долго ждала, чтобы высказать всё в лицо, но куда, же девались эти слова сейчас? Вся боль, накопившаяся в ней за эти годы, куда-то ушла. Неужели она смирилась с этой потерей, ей стало безразлично его существование? Эта дыра затянулась? Навсегда?

— Дочка…

Дочка? Он сказал дочка? Это спустя 24 года, он называет меня дочкой? Может он мне и отец, но никогда он не станет папой. У меня есть только мама, сестра и отчим, который заменил мне отца, дав мне образование и помогая во всем, он содержал нашу семью. Но ты… Как можно простить тебя? Как?

Чэён пытаясь ответить на свои вопросы, запуталась. Окончательно. В её сердце разгорелась война: за и против. Её отец наконец-то нашелся, он всё-таки пришел к ней; но какой же он отец, раз бросил их.

— Уходи, — сквозь слезы, собравшись с мыслями, наконец-то ответила она, — Оба.

Мари всё прекрасно понимала.

— Пойдем, ей нужно побыть одной, — взяв его за плечо.

Он боялся отойти дальше, вдруг она опять исчезнет и не подпустит к себе.

— Пойдем, — повторила она.

Мари привела Соджина обратно в ресторан.

— Па! — к нему подбежал растерянный юноша, — всё хорошо?

Обхватив его, он усадил в кресло.

— Да, всё хорошо.

Мари подошла к Чонгуку и попросила о помощи.

— Отвезешь её домой?

— Конечно, — взволнованный Чонгук тут же ринулся к ней, но вернулся, — я потом вернусь, мне нужно с вами поговорить.

— Хорошо, только еще Хэсу тоже возьмите, она должна быть рядом с ней.

— Да, — кивая, ответил он.

Некоторое время спустя, Чонгук вернулся обратно в ресторан. Отец Чэён всё еще был там и разговаривал с Сехуном.

— А где родители? — запыхавшийся Чонгук подошел к сидящим на диванчике.

— Уехали, — ответил Сехун.

— Ты ведь парень Чэён? — отец привстал и протянул руку.

— Можно ведь с вами побеседовать? — ответил рукопожатием.

— Конечно, — вздохнул тот, — предлагаю отправиться куда-нибудь, где мы сможем поговорить.

— Согласен.

Соджин и Чонгук отправились в небольшой ресторанчик, где тот заказал VIP-зону.

— Я предполагаю, ты хотел поговорить о Чэён, — присаживаясь, Соджин позвал официанта.

— Да.

— Можно нам бутылочку виски и закуску, — подошедший официант, принял заказ.

Соджин задумался, не зная с чего начать говорить.

— Я так правильно понимаю, что вы разошлись с мамой Чэён? — начал Чонгук, понимая, что ему тяжело.

— Да. Мы тогда были очень молоды, — улыбаясь, начал он, — первая любовь, Мари была очень красивой в молодости.

В глазах Соджина всплывали его воспоминания о юности, любви, первых трудностях женатой пары.

— Но почему вы расстались? — счастливые глаза Соджина тут же изменились и он упустил голову.

— Вы виноваты? — уточнил юноша.

— Чонгук, никогда не бывает, что виноват один, всегда виноваты двое, может в разной степени, но виноваты оба. Жизнь вдали от родителей, трудная работа, Мари тогда была беременной, и её настроение постоянно менялось, а у меня были проблемы на работе. Мы оба не выдерживали. Любовь постепенно между нами стала угасать. В Америке все вроде бы наладилось, но чувства уже было не вернуть. Я обрел новую любовь и признался Мари. Она недолго горевала, вышла замуж, и больше я о ней не слышал ничего. А я с новой любовью прожил замечательную жизнь, хоть и не долгую. Она ушла от меня 10 лет назад. Но у нас есть сын. Я ничуть не жалею, что ушел от Мари. Хотя, нет, я жалею, что потерял дочь. Никто не знает, как могла бы сложиться жизнь тогда, если бы я не ушел. Может быть, у нас всё наладилось, но возможно бы мы бы разошлись бы позже, пытаясь сохранить семью ради дочери. Но это, же ужасно. Не имея чувств друг к другу. Ты так не думаешь? — обратился он к Чонгуку, который внимательно слушая его, задумался о чем-то, пытаясь выстроить его воспоминания у себя в голове.