— Что? Да. Возможно. Вы пытались наладить отношения?

— Я решил оставить всё в прошлом. Но я писал письма. Каждый месяц, потом на каждое день рождения дочери. Я не знал, как её зовут, как она выглядит. В душе я растерзал себя, но было уже ничего не вернуть. Ошибка дорого мне стоила. Но когда умерла моя жена, я решил вернуться обратно. Сехун предложил нам хорошую работу.

— Неужели Вы даже не узнали её, когда увидели?

— Я понятия не имел, где живет дочь, и уж даже не предполагал, что она может оказаться так близко. Даже её фамилия меня ничуть не смутила.

— А как звали ту женщину? — решил почему-то спросить Чон.

— Ох. Моя Сонми. Она была прекрасна. Мы любили друг друга, — заулыбался Соджин, вспоминая её образ.

Глаза Чонгука стали немного округляться. Он пытался вслушаться в его слова.

— Сонми? — уточнил он.

Его сердце заколотилось.

— Чон Сонми? — его голос стал выше.

— Да. Ты её знаешь? — Соджин пересел ближе к нему.

Чонгук молча, уставился на него. Его глаза стали наливаться горячими слезами, вены на шее выступили, мышцы напряглись.

— Чон Сонми — моя мама.

Слова Чонгука повергли его в шок. Лицо застыло, на лбу проступил пот, а тело осталось в напряжении.

Комментарий к 10. 2. Я так скучала.

Вот тебе и проблемка, Александра. Как я собираюсь из неё выпутываться, даже моей фантазии пока не ясно. Ха… Ха-аха…

Пора заканчивать её? Ну уж нет. У меня еще тут Бэк не засветился. “Куда его впихнуть” - проблема №2. А может и не впихнем… А кто меня знает??

Удачного выходного^___^ урурухи

========== 11.1. Зачем я это слышу… ==========

— Моя мать бросила отца ради вас, а вы, как вы могли оставить свою жену?

Я не мог поверить своим ушам, что отец Чэён причастен к разводу родителей.

— И где она сейчас? Умерла, говорите… — из моих глаз потекли первые слезы.

— Чонгук, мне жаль, что так вышло, — он совершенно не понимал, что ему делать теперь.

— Мой отец всю жизнь любил мою маму, даже после того, как она его предала, даже когда умирал, он помнил о ней, — я пытался сдерживать эмоции, но это было уже бесполезно.

— Я прекрасно понимаю.

— Ничего вы не понимаете! Повели себя как в школе, почувствовали себя подростками, а у самих были семьи за плечами. Это предательство по отношению к ним и вашим детям.

Соджин молча, смотрел на меня, слушал и видел всю мою боль в глазах, пытаясь заново перенести через себя весь этот груз, с которым он уже вроде бы давным-давно смирился.

— Чонгук, послушай…

— И да, — прервал, — если не хотите причинить Чэён боль, то не стоит ей этого знать.

— Я не собирался ей говорить…

Но я не дослушав, развернулся и ушел из ресторана. Я уехал прочь, куда ехал не понимал, меня отвлек звонок Хэсу.

— Чон, ты где?

— Не знаю…

— В смысле?! Что случилось? — её встревоженный голос заставил меня осмотреть место, где я припарковался.

— Хэсу, что случилось? Что-то с Чэён? — пытаясь понять суть звонка.

— У нее жар, она вся сырая, я не знаю, что делать, приезжай, пожалуйста.

— Сейчас буду.

Болезнь Чэён меня отвлекла от этих мыслей. Я по пути заехал в аптеку, накупил всяких лекарств. Когда я приехал, то у кровати уже сидел врач, он сделал ей укол и выписал лекарства. Мы оставили Чэён в комнате, а сами прошли на кухню.

— Вот тебе и день рождение… — подавленная Хэсу села на стул, как поставила чайник.

— Да уж, — глубоко вздохнув, я опустил вниз голову и стал потирать руки.

— Чон, всё в порядке? — Хэсу заметила, что моё состояние не лучше, чем у Чэён.

— Да, всё нормально, — отмазался я.

— Ты поговорил с отцом Чэён?

— Что? — мой пульс подскочил, а взгляд забегал по кухне, — да.

— И? Он что-то тебе плохое сказал? — Хэсу пытала меня.

— Нет, — я больше не мог терпеть.

Я рассказал ей всё. Мне пришлось облегчить свой груз, который я так долго хранил в себе. Хэсу долго осознавала то, что я сказал ей.

— Разве так бывает? — наконец-то разложив всё по полочкам, она подняла на меня глаза.

— Я сам в шоке.

— Ты скажешь ей?

— Я думаю, не стоит…

— Что?

В проходе показалась Чэён.

— Чэён?! — вскочил я со стула.

— Твоя мать и мой отец?

— Чэён, почему ты не спишь? — Хэсу вскочила и подошла к ней.

— Вы хотели это скрыть от меня? — она задрожала и начала плакать, — Чонгук уходи.