– А ты что ничего не пишешь, Эмилья?
– колко заметила Агата, туша сигарету.

– У меня диктофон, - Эмилия указала на стоящий на столе у зеркала массивный аппарат коричневого цвета.

Адам на секунду как-будто потерялся, но записывать не перестал.

– Ты знала, что он нелегально провозил алкоголь?

– Почему нелегально?

– Ты слышала о такой штуке, как Сухой закон?

– Ой, ну и слышала. Ну и? Дамиан и не такое, судя по твоим рассказам, вытворял.

– Да что ты сбиваешь меня с толку? Ты же, плутовка, знала, что этот сукин сын, мафия. Он - их босс.

– Мать у него, как раз таки, чудесная была. Что ты как сплетница старая, Адам? Откуда у тебя такие доводы? Да и потом, это ты знал, что Дамиан - мафиози. Ты сам вытаскивал его из переделок. Вот, оказывается, каких, - Агата повернулась к нему лицом. От ее наглого голоса сводило кулаки. Так бы и сломать ей челюсть.

– Ты, получается, нечестный коп.

– Он мой друг.

– Друг, - Агата кивнула.
– А зачем же ты тогда его обзываешь?

– Я и себя обзываю. Не знаю, зачем я ему помогал!

– Э... Эмилья, позвольте узнать, вы все это тоже напечатаете? Мой муж слыл хорошим человеком в Штатах.

– Эмилия, - раздраженно поправила журналистка, доставая из кармана светло-зеленый аппарат.
– Нет. Газета сохранит добрую память о мистере Вашингтоне.

– Ну что, господа, продолжим допрос?
– спросила Агата и снова закурила.

– Вы нервничаете?
– спросил спокойно Адам.

– При виде вас я всегда переживаю. Как школьница на экзамене, - сказала Агата, щелкая зажигалкой около сигареты. Ее голос звучал насмешливо.

– Не заигрывайте со мной.

– Что вы, мистер Твайс. Ты не в моем вкусе!

– А жаль. Ты сейчас слетишь с катушек, дорогая. Звезда твоя сиять точно перестанет. Ну не бывает певичек без денежек. А у тебя их нет.