Ричард пожал плечами.

– Я знаю, чего хотят женщины, Кэм. Поверь, очень скоро эта недотрога будет есть из моих рук.

– Если вспомнить, какой отпор мисс Барретт дала тебе накануне, эта малышка скорее откусит тебе пальцы. Но ты так увлечен своей затеей, что я готов сделать ставку.

Хармзуорт рассмеялся.

– Поверь, я могу быть очень убедительным, если того требует дело. Боже мой, да я могу давать уроки! Я так хорошо научился скрывать свои эмоции и притворяться в свете, что в сердечных играх мне нет равных. Вспомни, как часто притворство выручало меня в трудных ситуациях. Моя любезность в ответ на оскорбления не раз спасала меня от наказаний в колледже.

Ричард передернул плечами, вспоминая, что перенес их друг Джозеф Меррик, также незаконнорожденный, в Итоне, потому что был слишком прямолинейным и упрямым. Впрочем, в прошлом году Джозеф был отмщен – получил титул виконта Холбрука. Ричард тоже намеревался посмеяться последним, когда на его булавке будет сверкать легендарная подвеска Хармзуортов.

Кэмерон по-прежнему смотрел с сомнением.

– Но ведь ничто не изменит обстоятельств твоего рождения. Даже фамильная безделушка.

– Возможно, и нет, – произнес Ричард с горечью. – Но законы светской морали – штука тонкая.

Об этом Кэмерону было известно не понаслышке. Его мать герцогиня делила ложе не только с мужем, но и с его братом. Кто был настоящим отцом Кэмерона, похоже, не знала и она сама. Скандалы такого рода всегда ложатся пятном на фамильную историю. Однако герцог Седжмур с достоинством носил семейный титул и посещал все приемы и балы с гордо поднятой головой.

Еще в школе подпорченная репутация сдружила Ричарда, Кэмерона и Джозефа. Каждый выбрал свой способ защиты от унижений и издевок, но дружбу, окрепшую в невзгодах, они пронесли через годы. И теперь Кэмерон, ни в чем не сомневаясь, стал соучастником аферы, в которую втянул его Ричард.

– Любая победа будет носить лишь символический характер, – сказал Кэмерон Ротермер.

– Иногда этого достаточно. – Ричард вернулся к своему креслу. – Брось, дружище. Позволь мне развлечься напоследок, ведь очень скоро моя жизнь станет предсказуемой и скучной. Ты же помнишь, что в следующем сезоне я намерен стать респектабельным женатым мужчиной. Я долго выбирал юную леди, чья безупречная родословная вернет престиж опороченному роду Хармзуортов.

Кэмерон смотрел на него со странным сочувствием.

– Жениться на любимой женщине гораздо приятнее.

– Любовь, мой дорогой друг? – Смех Хармзуорта был циничным. – Я планирую брак по расчету. Все, что я потребую от будущей жены, это подарить мне законного наследника. В остальном пусть делает, что хочет.

– Ты совершаешь ошибку. Любой человек заслуживает счастливой семейной жизни, а ты особенно.

Ричард поежился. В чувствах они с Кэмероном всегда придерживались диаметрально противоположных взглядов. Его друг желал ему добра, но Ричард был не уверен, что заслуживает счастья.

– Ты несешь вздор, Кэм! Вот уж не думал, что с годами ты станешь таким сентиментальным.

– Разве ты не хочешь такого брака, как у Джозефа и Сидони? Меррик нашел себе идеальную пару. Они делают друг друга счастливыми. Это заставляет меня думать, что любовь стоит ждать, за нее стоит бороться.

Ричард знал, что Джозеф действительно любит жену и что любовь эта взаимна, а после рождения дочери его брак с Сидони стал еще крепче.

– Джозефу несказанно повезло. Но такой брак скорее исключение. Женщины, подобные Сидони, встречаются одна на миллион. И я бы не поставил и пенни на то, что мне суждено встретить такую, как Сидони.

Но уже лежа в постели, в полусне Ричард вспоминал о другой женщине. О той, в чей дом вероломно вторгся. Дерзкая, умная и красивая Дженевив Барретт со сверкающими гневом глазами и чувственным телом. Он вдруг обнаружил, что ждет предстоящих дней с нетерпением. Что ж, его хитроумная затея предвещала весьма недурное развлечение.

Поначалу Дженевив заметила только собаку.

Девушка сидела у окна и смотрела на улицу, позабыв про вышивку, лежавшую на коленях. Гостиная выходила окнами на аллею, которая окружала дом и вливалась в Оксфорд-роуд. В глубине комнаты ее овдовевшая тетя пыталась развлечь разговорами лорда Невилла Фэрбродера – он приехал к викарию, но отец Дженевив навещал прихожан. Лорд Невилл, к сожалению, решил дождаться его и не спешил вернуться в свою усадьбу Янгтон-Холл. Лорд Невилл финансировал научные работы викария, но Дженевив относилась к нему с неприязнью. Что-то в его глубоко посаженных глазах заставляло ее ежиться, а когда лорд Невилл находился рядом, от него словно исходил неприятный холодок.

Когда крупная дворняга пробежала по аллее, девушка вытянула шею. В Литтл-Деррике бродячие собаки редко находили сытный обед и потому заглядывали в городок нечасто. Пес сел посреди лужайки, почесал за ухом и насторожился. Через пару мгновений появился изящный и богато украшенный фаэтон, вальяжно покачивавшийся на рессорах.

От любопытства Дженевив прижалась лбом к стеклу. Возница был в повозке один. Он ловко правил красивой гнедой лошадью, тянувшей за собой черно-золотой экипаж.

Что привело богатого человека в глубинку Оксфордшира? Должно быть, путешественник просто сбился с пути. Узкая аллея обрывалась у конюшни. Кроме викария, навещать здесь было некого. Более всего Дженевив удивила собака: пес явно ожидал фаэтон, а не просто бегал по округе. Даже цыгане, расположившиеся табором у речки, не стали бы прикармливать подобную дворнягу.