— Ты очень страдаешь, — усмехнулась она. — Но зачем? То ли еще будет. К несчастью, я обещала Ковне перед тем, как покинуть тебя, принять кое-какие меры, чтобы ты не наделала глупостей на этот раз. Мало ли что может случиться.

Служительница Хель замерла, сконцентрировала волю, затем принялась вычерчивать в воздухе тайные руны. Следом за движениями ее пальцев побежала огненная змейка. Тёкк бормотала все быстрее и быстрее. Наконец багровый поток света ударил из ее глаз, и осветил тело несчастной пленницы.

Песнь Крови вскрикнула от нестерпимой боли и обвисла на ремнях.

— Это очень простое колдовство, — объяснила ведьма. — С его помощью можно повысить чувствительность к боли. А сейчас я еще больше увеличу ее.

Она вновь принялась вычерчивать руны, забормотала еще непонятней, еще торопливей.

По телу воительницы пробежала крупная дрожь, она забилась, ремни еще глубже впились в кожу. Лицо исказила гримаса страдания.

— Что же ты молчишь, воительница? Могла бы вскрикнуть, ведь терпеть невозможно. Я обещала, что Ковна услышит твой крик прежде, чем я уеду.

Ведьма добавила еще магии.

Песнь Крови слабо вскрикнула.

Вельгерт и Торфинн, взгромоздившиеся на коней и уже привязанные к седлам, вздрогнули.

Привязанная к дереву воительница кричала все громче и громче.

— Теперь, надеюсь, Ковна будет доволен, — отметила Тёкк.

Она повернулась и двинулась к подножию холма. Прежде чем колдунья успела спуститься, крики на вершине стихли, по-видимому, пленница вновь потеряла сознание.

— Ялна! Нет! — яростно прошипел Тирульф и схватил молодую женщину за руку, сильно сжимая, будто тисками. — Лежи тихо и не высовывайся!

— Отпусти меня, будь ты проклят! Слышишь эти крики? Это же Песнь Крови!..

— Говори тише, — жаркое дыхание воина, казалось, обжигало ее ухо. — Если нас схватят, чем ты сможешь помочь ей?

Крики внезапно прекратились, присмирела и Ялна.

— Когда стемнеет, я попытаюсь добраться до воительницы, — страстно прошептала девушка.

— Ты уже столько раз твердила об этом.

— Даже не пытайся отговаривать меня!

Тирульф покачал головой:

— И не собираюсь, ведь с тобой говорить без толку. Думал, у тебя на плечах голова, а, оказывается, пустой котел. Я тоже прикидываю, как бы половчее взобраться на холм. Такие дела исполняют без спешки. Послушай, никто не узнает, что случилось в лесу, свидетели мертвы. Ковна с остальными явно решил, что и меня убили. Если я как ни в чем не бывало поднимусь на холм, охрана вряд ли что-то заподозрит, ведь я один из них, и никто пока не объявлял меня предателем. Считаю, мне удастся подобраться к Песни Крови, не вызвав подозрений.

Ялна некоторое время обдумывала предложение Тирульфа, затем с жаром подхватила:

— Ты прикинься, что потерял сознание и не ведаешь ничего из того, что случилось днем. Помнишь только, что убил меня и все. Когда очнулся, отправился на поиски своих… — В следующее мгновение она, помрачнев, замолчала, затем сорвала травинку, принялась покусывать ее и неожиданно спросила:

— Зачем ты прицепился ко мне? Ступай своей дорогой, а я пойду своей. Или это все хитрая уловка, чтобы взять меня в плен и сдать Ковне?

Она схватилась за рукоять меча.

— Дура! — вздохнул Тирульф. — Куда я пойду, нет у меня обратного хода. Рано или поздно найдут Кетила, а в нем моя стрела. Какой мне смысл предавать тебя, если… Ладно, это неважно. Ковна мне никогда не нравился, если бы я знал, что ты жива, сразу покинул бы его сборище. — Он лег на спину, закинув руки за голову, глянул в ясное, подернутое сумерками небо и проговорил, признаваясь:

— Отправился бы по белу свету искать тебя.

— Зачем? Какой в этом смысл?

Тирульф горько рассмеялся:

— Тебе все смысл да смысл, а сама глупа как пень. Разве в том, что я пытался помочь тебе в подземелье Ностранда, можно найти смысл? Знаешь, сколько девушек распяли на Черепе Войны, я ведь только глазел на них. А вот увидал тебя и решился. Как я объясню тебе, зачем пошел на этот риск? — Он сел, в сердцах мотнул головой, потом добавил:

— Наверное, почувствовал, что ты чем-то отличаешься от тех других рабынь.

— Я никогда не задумывалась об этом.

— А ты когда-нибудь о чем-нибудь задумываешься? Чуть что, сразу хватаешься за меч и начинаешь рубить направо и налево. Я все эти семь лет только и делал, что вспоминал о тебе.

Ялна нахмурилась:

— И что же ты вспоминал?

— Все! — Он махнул рукой. — Ладно, если я помогу тебе освободить Песнь Крови, ты поверишь мне?

Ялна задумалась, глянула в сторону:

— Если ты поможешь освободить Песнь Крови, я, может, и поверю, что ты человек неплохой.

— Хвала богам! Но для того, чтобы все прошло удачно, ты должна слушаться меня. Скоро наступит ночь, пора заняться подготовкой.