На следующий день Марк полетел в космопорт встречать Дарью. Он ожидал увидеть знакомое «Весеннее Солнце» с Мартой Вивиной за штурвалом, но он не увидел даже корабль. Вместо него посадку совершило совершенно другое судно, в тех же марсианских цветах, под названием «Всплеск Лавы», как было написано на информационном табло. Он вышел из терминала и увидел Дарью в сопровождении каких-то людей. Она была всё так же прекрасна, на ней было длинное черное платье с неизменным разрезом до талии, через который был виден киберимплант. Длинные черно-серебристые волосы волнами развивались на ветру. Её сопровождали два человека в форме пилота и стюарда и ещё два охранника, судя по их виду. Дарья заметила Марка, они встретились взглядом, но прошла мимо, позволив охране оттеснить его в сторону.

Марк ожидал, что, возможно, их встреча после тех события и долгого перерыва будет не такой горячей, как в последний раз, но не ожидал, что она будет настолько холодной. Дарья поселилась в отдельном, недавно построенном особняке на окраине Алмазного города. Марк приехал туда вечером, надеясь, что та пылкая речь про дружбу, подкрепленная не менее страстной ночью, не была спектаклем, что Дарья сохранила в памяти всё, что было. Но его не пустили, даже не объяснив причину. Он попытался прикинуться перед охраной просто старым другом, который хочет повидаться с мисс Вонгер, тем более, что те, кто знал Дарью, знали и про Марка, что он значит в её жизни. Но не получилось. Возможно, именно потому, что он что-то значит в её жизни. В обычной ситуации он бы бросил попытки и не унижался бы, но за ним стояло АВБ.

Марк решил действовать по-другому. Официально, Дарья прилетела для контроля за развитием планеты, управления алмазными шахтами и помощи предпринимателям в развитии местной инфраструктуры, организации бизнеса. Это последнее и было нужно. Торстейн как-то упоминал, что не плохо было бы для Ники-Ники заручиться поддержкой хозяйки, как все тут за глаза называли Дарью. Тогда это было сложно сделать, но теперь Марк подал официальное прошение на встречу с мисс Вонгер по вопросам развития местной индустрии развлечений, которая, между прочим входила в приоритетные направления развития региона. Канцелярия, непонятно откуда взявшаяся и огородившая Дарью стеной из бюрократии, назначила дату приёма аж через неделю. Ники-Ники обрадовалась, стала готовить презентацию, бизнес-план заведения и прочие материалы, которые должны были убедить хозяйку восточного Эмерсона обратить своё внимание на бордель. К удивлению Марка, Ники-Ники уговорила Торстейна не ходить на встречу. Он почему-то считал отличной идеей, если пойдут все — и он, и Марк, и Ники-Ники, и Корра. Корра, конечно, знала о прежних отношения Марка и Дарьей и не прочь была тоже пойти, но понимала, что она там будет ни к месту. Торстейн тоже поддался доводам Ники-Ники и сдался.

— Тебе с ней было хорошо? — спросила как-то Корра, когда они лежали на своём надувном ложе и лениво ласкали друг друга.

— С кем? — не понял Марк.

— С Дарьей, — уточнила Корра. Она повернулась на бок и посмотрела на Марка.

— Зачем ты спрашиваешь? Мне хорошо с тобой. Остальное всё в прошлом, — он повернул голову и попытался поцеловать Корру, но она остановила его, положив руку на грудь.

— Ответь, — настаивала она, — вы часто с ней занимались этим там, на Лаппинкотте?

— О боги, Корра, мы там вообще ничем не занимались кроме попыток спасти собственные жизни.

— Прям ничем? Говорят, она там появилась голая, — продолжала выпытывать тайны Корра.

— Да, а ещё вся обгрызенная зуками и с оторванной ногой. Это не сильно возбуждает, — ему удалось её обнять, он гладил её по спине, бёдрам, пытаясь успокоить.

— Но потом то у вас был секс? — не унималась Корра.

— Да не было ничего, там такой кошмар творился, что не до секса было.

— Нет, здесь, на Эмерсоне. Вся южная база про это говорила.

— А, ну да, тут был, — согласился Марк.

— Она всё равно была без ноги, и это тебя не остановило.

— У ней был имплант. Корра, чего ты добиваешься? — спросил Марк, теперь настала его очередь отодвинуться и строго посмотреть ей в глаза.

— Ничего, просто интересно, — наигранно спокойно ответила Корра, — нравятся ли тебе безногие.

— Не нравятся. Мне нравятся целые, как ты, целые и очень сексуальные. С мягкой грудью, розовыми сосочками, сладкой киской и горячей норкой, — руки Марка порхали по телу Корры, нежно дотрагиваясь до названных сладких мест.

— Уйди, противный, — кокетливо ответила Корра, наконец смягчившись, — моя горячая норка для любящей только её зверушки. Ой, смотри, твоя зверушка опять превращается в страшного монстра, надо скорее спрятать его в домик.

С этими словами Корра запрыгнула на Марка и начала ритмично опускаться на бедрах. Как выяснилось, поза наездницы весьма удобна на надувных кроватях.

Настал день, когда Дарья должна была принять Ники-Ники и Марка. Они пришли в её особняк к назначенному времени, к шести вечера. Марк почему-то представлял очередь из страждущих, которые длинной вереницей стоят со своими прошениями. Поэтому и время такое позднее. Мажордом пригласил их в комнату ожидания и пригласил сесть. Особняк был оформлен достаточно просто, но в каждой детали чувствовалась роскошь. Только теперь Марк осознал, птица какой высоты полета была Дарья Вонгер. И дело было не в деньгах, не в собственности. Дарья была истинной аристократкой, не смотря все её выходки и приключения. Тогда, на Лаппинкотте, она была простой женщиной, как того и требовали обстоятельства, прошлый раз тут, на Эмерсоне, она была озорной девчонкой, вырвавшейся, наконец, на свободу и встретившая старого друга. Теперь же она была в своей стихии, дома, окруженная слугами, подчинёнными, коллегами по бизнесу и политическими соратниками.

— Мисс Дарья Вонгер! — объявил дворецкий.

В комнату вошла она. Марк и Ники-Ники инстинктивно встали, руководствуясь не сколько правилами этикета, сколько подсознательным благоговением вассалов перед господином, госпожой. На ней было весьма откровенное серебристое платье, состоящее из двух полос, ниспадающих спереди и сзади, открывавших безупречные бедра и, конечно, блестящий имплант. Другие две неширокие полосы, перекрещиваясь на пышной груди, соединялись на шее. Её наряд больше открывал, чем скрывал, и скорее был похож на часть купальника, чем на вечернее платье. Позже, когда они уже ушли, Ники-Ники объяснила, что это было самое модное платье сезона, стоящее огромных денег, оно считается кульминацией тенденции вечерней моды последних лет, направленных на максимально откровенную наготу.