В огромной юрте не было никакого пиршественного стола. Даже грубого трона из костей не наблюдалось. Впрочем, как и другой обстановки, присущей орочьему дворцу, что промелькнула у меня в воображении. На входе встретила синяя вспышка с черной вращающейся дырой в центре, а еще через мгновение в колени больно ткнула красная земля, а в уши ввинтился испуганный женский визг. Я дернул головой и тут же увидел быстро удаляющиеся полосатые ляжки зебры, и визжащую девушку, вцепившуюся в ее спину руками и ногами, как клещ.

– Брось! Падай!
– заорал я. Визг как отрезало, гнома охнула и покатилась по земле, ломая траву и подняв целую пыльную бурю. Освобожденная зебра...( впрочем разве у зебр может расти меж ушей рог, похожий на весьма злобно выглядящий крюк? ) фыркнула и перестала улепетывать. Мало того, она развернулась и встала на дыбы, прицелившись копытами в траву. Больше я увидеть ничего не успел - из меня одним ударом выбила дух бородатая фигура с огромным баулом. Выносливость мигом ушла в ноль, взгляд затуманился.

Гном похоже тоже от удара опешил, но не отключился - раз, два, меня хлестнула по лицу его жесткая борода. Это Громодар быстро оглянулся, оценивая обстановку.

Еще миг и, как в фильмах о прыжках в длину, из-за плеча ворочающегося Громодара, я увидел зеленые пятки эпичных размеров и развевающиеся над ними шаровары орка. Земля за спиной дрогнула, а гном сморщился от порции брызнувшей грязи. Это не помешало ему сползти в сторону очень похоже изобразив черепаху с панцирем-баулом. И наконец заржал полосатый единорог, сначала злобно, потом хрипло. Я быстро перевернулся на живот, и увидел, как он хромая мчится прочь, а Ургала разгибается, поднимая брошенную секиру.

– Охренеть, - сказал я и закашлялся.
– Кассиди, ты живая там?

Метрах в двадцати зашевелилась трава и показалась рыжая копна волос гномы, усыпанная травой.

– А что, этот цветочек в прическе тебе даже идет!
– сказал я, попытавшись бодро вскочить. Бодро не получилось - полоска выносливости едва начала наполняться и я лишь с трудом разогнулся. Девушка рассеянно вытащила запутавшийся в волосах мятый колокольчик и побрела навстречу:

– Я головой приложилась. Не знаю, что на меня нашло, что послушалась твоих команд, ведь перепугалась как никогда. Входила в орочью юрту, а упала на что-то живое, дергающееся, с твердым хребтом и жутким взглядом. Да еще и зубищи такие...

– Все правильно. Ты услышала мою душевную просьбу и сделала все верно, минуя долгие раздумывания, избежав тем самым сверхскоростного удаления от. Опять же и цветочек в волосах тебе идет...

– Да-да, а уж как его подарил оригинально, - пробурчала она, поднесла колокольчик к носу и глубоко вдохнула, посмотрела хитро и прямо засияла от изображенного счастья. Девушка поморгала ресницами и приложила руки к груди:

– Ах. Теперь я его засушу, и буду хранить у самого сердца.

Я расхохотался. Мгновенно обнулились жалкие крохи выносливости и я снова рухнул на землю.

– Аха-ха! Патсталом!

Рядом раздались шумные хлопки. Громодару красная пыль перепачкавшая одежду совсем не нравилась. Очень опрятный гном. И ворчливый. Как бы Лена не набралась у него:

– Тут нет столов. Только ощипанная пустыня да трава. Где мы вообще и как? Припоминаю, очень похоже проходил перенос в гномьих путях, но мы прилетали на станцию, где были указатели хирдов, таблички где попить эля, где взять мяса... А здесь пустота и дикость.

– Плато Каменных Слизней, - гаркнул клыкастый издали, вытирая секиру о штаны. И добавил с досадой: - Поранил зеброкрюка, но он успел убежать.

– Похоже у местных орков вот такой телепорт, - резюмировал я, и вопросительно посмотрел на Ургалу.

– Скачок шаманов, - пояснил тот, топая к нам.
– Рвамр был мне должен свою жизнь и долг отдал. Сжег небесный посох, чтоб нас перекинуть. Шаманы его селения весь день теперь будут без сил.

Громодар скривился презрительно:

– Дикари. И технология дикарская.

– Но работает, а ваша теперь плодит лишь слабосильных бессмертных, без памяти, - не остался в долгу орк.

Я наконец огляделся - красная земля, поросшая островками буровато-зеленой травы, а меж ними длинные плеши, словно по саванне ездил комбайн с заснувшим комбайнером. Гм, не комбайн, я прищурился и увидел вдали, целое стадо этих самых зеброкрюков, бредущих вдаль. И эта исхоженная саванна раскинулась от края до края, впрочем, когда обернулся - взгляд уперся в некое подобие святилища, стилизованное под Стоунхендж. До него с километр, а дальше возвышаются горы. За горами и вовсе видны заснеженные пики утопающие в облаках.

Ургала на ходу забросил секиру за спину, поправил «божественный ятаган» и... прошел мимо. Не сложно понять, что он держит путь как раз к этому самому святилищу, или что это за сооружение, безымянным кругом появившееся на карте. Уже зная нелюбовь орка объяснять что-либо я двинулся следом. Кассиди, как всегда, отследив направление, рванула вперед; лиса-разведчица да и только. Зашкаливающая ловкость похоже мешает ей изображать неторопливое движение. Интересно в поселке у местных гномок тоже повышенная ловкость? И как тогда они умудряются ходить вальяжно и неторопливо, как пятидесятилетние матроны с бюстом восьмого размера...