Маг проигнорировал неправильное произношение своего имени. Он уже привык к тому, что некоторым людям сложно выговорить столь запутанное сочетание звуков. Хотя Скилт скорее всего притворялся, строил из себя недалёкого и простого. Волшебник давно раскусил его, хищника, затаившегося среди листвы, выжидающего и никогда не показывающего всех своих способностей тем, на кого охотится. То, что Дардарону он также не раскрывался, говорило о многом.

 Пару минут они просидели молча, потом слуга принёс чай в чистых и почти не побитых белых чашках, и ещё какое-то время в убежище среди удивительной для такого места тишины раздавались протяжные хлюпы. Скилт не спешил начинать разговор, и волшебника это раздражало. Когда он строил их диалог в голове, то начать беседу должен был бандит.

 - Почему ты не спрашиваешь, зачем я пришёл?

 - Чего спрашивать?
– не отрывая взгляда от пустоты перед глазами, проговорил тот. В голосе была различима усмешка.
– Ведь и так понятно, что ты пришёл, чтобы проведать старого друга! Неужто ты думаешь, что я верю, якобы ко мне приходят, только когда им что-то от меня надо?

 Дардарон хлебнул из чашки. Он не считал Скилта своим другом.

 - Любишь же ты, - с упрёком сказал он, - надавить на чувства. Выжать из человека то, чего в нём нет. Со мной такое не пройдёт. Конечно же, я пришёл потому, что мне от тебя кое-что ну...

 - Чего в тебе нет, Драдарон?
– голос Скилта оказался неожиданно твёрд и холоден.
– Мягкосердечности? Или ты не хочешь признавать меня своим другом? Или чего-то другого?

 Дардарон от неожиданности перестал пить. Молчание продлилось дольше, чем хотелось бы обоим собеседникам.

 - Мягкосердечности, - наконец ответил маг, отрезав.

 - И ты всё-таки мой друг?

 - Не переводи тему, Скилт. Ты знаешь...

 - Это ты не переводи тему! Почему вы маги такие двуличные? Изображаете из себя хладнокровных и спокойных, готовых поделиться с кем угодно своим мнением. Якобы его не стесняетесь. А на самом деле вы такие же, как и все остальные. Просто лучше умеете притворяться. Я не буду даже слушать тебя, не то что выполнять твою просьбу, пока ты не найдёшь в себе мужества ответить мне, считаешь ли ты себя моим другом. И, если нет, то кто я в твоих глазах?

 Дардарон не показал волнения, не показал короткой растерянности, которую ощутил кончиками пальцев, держащими чашку с чаем. Волшебник отпил, глядя в глаза Скилту, и твёрдо и уверенно произнёс:

 - Радуй своё самолюбие сколько хочешь, воображай, что застал меня врасплох, но в том, что люди скрывают что-то от других людей, нет ничего плохого. Если бы мы говорили то, что думаем и чувствуем, то давно бы вымерли. Потому что эта искренность служит поводом для распрей. И служит весьма часто, потому что мир построен глупцами.

 - Ты считаешь меня глупым человеком?
– поинтересовался Скилт.

 - Я считаю глупыми всех людей, не исключая себя самого. Ты прав: хладнокровие - лишь часть притворства. Хладнокровных людей нет. Все глупы и нехладнокровны. Единственное, что поддерживает нашу с тобой так называемую "дружбу" - это то, что мы не настолько глупы и чуть более хладнокровны, чем все остальные.

 - Так мы, значит, всё-таки с тобой друзья? Ты признаёшь это?

 - В том же смысле, в котором и ты, - Дардарон сделал паузу, отпивая из чашки.
– Делай то, что считаешь нужным: убивай, воруй, обманывай людей. Я тебе не мать, чтобы говорить, чего нельзя делать. От этого я лучше к тебе относиться не буду и никогда не проникнусь твоим мироощущением, но и мешать тебе я тоже не собираюсь. У магов есть правило: действовать только в том случае, когда можно что-то изменить. Изменится ли что-то, если я стану тебе читать мораль? Нет. А если мы перебьём всех вас? Тоже нет. Если перестанем продавать вам серу и железо? Нет. Точнее да, вы ведь её будете покупать на рынке за гораздо большую цену, а значит будете больше грабить. У магов есть мораль, но мы её чтим, а не читаем другим. Ну а теперь, - он покрутил чашку, чтобы встряхнуть в ней осадки чая и чтобы сделать хладнокровный вид, - когда ты услышал то, что тебе и так было прекрасно известно, как и то, что об этом было известно мне, и тебе просто хотелось, чтобы я всё это произнёс вслух, ответь мне на интересующий меня вопрос. Даже не скрывай, что тебе известно...

 - Конечно же мне известно, - резко прервал Скилт. Выглядел он недовольным.
– Но не могу сказать, где он.

 - Где кто?

 - Не прикидывайся. Транон. Ты ведь пришёл за этим, так ведь? Узнать, где он.

 Дардарон замер с чашкой чая у рта. Откуда Скилт узнал? О своих планах маг разговаривал лишь с Трилоном, и то лишь один раз.

 - Сколько меня знаешь, а удивляешься таким простым вещам, - объяснился бандит, увидев замешательство гостя.
– Угадать твои желания ничуть не сложнее, чем понять, что станут делать голодные собаки, если им бросить кусок мяса. В городе нынче неспокойно из-за этой напасти. И все винят вас, колдунов. Уже даже казни начались. Как вдруг ты приходишь ко мне в кои то веки, весь такой правильный и моральный, и что же, имей меня орк, тебе может быть нужно? Конечно же, тебя интересует кто-то из живущих вне твоей школы магов!
– Скилт допил то, что оставалось в его бокале.
– А так как все нормальные колдуны, дураку понятно, сбежали куда подальше, тебе интересен ненормальный.

 - Раз сам знаешь, что мне нужно, то отвечай.

 - Говорю же, я не могу его выдавать.

 - Но всё-таки знаешь, где он!

 - Конечно, знаю. Я ведь Скилт! Это мой город. Я знаю, где можно найти любого человека. Но Транону я пообещал, что не выдам его убежище. Он сказал: "пообещай, что никому не скажешь, где я живу", и я пообещал.

 - Когда он говорил "никому", он не имел в виду своих старых знакомых. Мы тоже маги.

 - Может и не имел, кто его знает! А может, захотел вас всех перебить, вот и скрывается. Как знать? Почём мне лезть в эти ваши колдовские разборки? Мне главное держать своё слово и репутацию.

 - Как-то ты резко посерьёзнел, - заметил Дардарон.
– Только что называл меня другом и чуть ли не на шею мне вешался, как вдруг резко похолодел и теперь посылаешь меня прочь.

 - Не посылаю, - буркнул преступник.
– Просто не могу помочь.

 - Можешь.

 - Хорошо, давай так: могу помочь, но не стану этого делать. Потому что Скилт всегда держит своё слово.

 - Помнится, когда-то ты обещал мне, что ни в жизни не откажешь мне в помощи. Как насчёт того слова? Его ты держать не собираешься?