- Тем более, - продолжила Тара.
– Я не видела ничего плохого в том, что меня увидел такой близкий человек, как ты.

 - И какой же я близкий человек для тебя? Я подобрал тебя на рынке, когда ты была близка к голодной смерти, выходил, одел и дал новую жизнь, но до сих пор не понимаю, как после всего этого ты ко мне относишься?

 - Как...
– Тара задумалась.
– К отцу. Или к брату.

 Отец. Вот значит, кто он для неё. Старагон не подал вида, что обеспокоен таким открытием, и продолжил разговор. Они ещё некоторое время разговаривали на эту тему, Тара упомянула, что у неё были плохие отношения с родной семьёй, в особенности с родителями, но, когда Старагон спросил, кем они являлись, она быстро перевела тему. Однако в голове постоянно вертелось слово, сказанное ей: "отец". Позже он попытался выкинуть из головы эту мысль, но она глубоко закралась и не оставляла его ещё очень долго.

* * *

 Палтанон сильно ударился головой об косяк и выругался. Зачем Дардарон выбрал себе кабинет с самым низким входом, для него было загадкой. К тому же, коллеги не оказалось на месте, Колриус сказал, что он ушёл и не стал говорить, куда именно.

 Потирая макушку, Палтанон зашагал к директору. Дела становились всё паршивее с каждым днём. Если так всё продолжиться и дальше, за эти оставшиеся восемь дней всё станет настолько плохо, что волшебники сами сбегут из этой школы, наплевав на всё на свете.

 Сначала эта оркова гаргена, покосившая полгорода! Сама болезнь его не особенно волновала по той причине, что она обычно обходила магов стороной, за редкими исключениями, как и, в прочем, почти все болезни. Однако именно по этой же причине магов обвиняли в её распространении. Люди усматривают связь между самой заразой и тем, что она не берёт волшебников. Идиоты! Почему бы тогда не обвинять магов в крипсисе или кошите, к которым у них также есть сильный имунитет? Почему именно гаргена?

 Из-за такой ерунды начались казни. Кто-то бы подумал, что им здесь должно быть совестно за то, что казнят невинных бедолаг, но ничего подобного! В этом нет ни капли их вины, во всём виноват граф Локсгер и его сподручные идиоты. Сам лично Палтанон спал крепко, не тревожимый чувством вины. Как там спит граф, остаётся только гадать. Как он спит после того, как погубил сотни людей и ещё большему их числу позволил умереть от голода, оставив город без налогов с деревень? Как он не чувствует отвращение к самому себе после того, как приказал закрыть ворота и не впускать и не выпускать никого, ни торговцев, ни нищих бродяг, ни уставших с дороги путников, пришедших из самой Ретанны? Кроме как по его личному дозволению, конечно - если привезут повозку с продовольствием, он милостиво открывает ворота, хотя половину сжирает сам вместе со своим двором. Хорошо, что хотя бы магам из школы можно пересекать ворота.

 Теперь вот какая то тварь убивает людей внутри школы, и одни боги знают, кто это. Двое стражников прочесали весь замок снизу доверху, но не нашли никого постороннего. Ещё бы - если это маг, он может постоянно перевоплощаться в кого-то другого. Но так, чтобы его никто не заметил уже больше недели - тут нужно быть либо настоящим знатоком замка, либо являться постоянным его обитателем. Но кто может совершать такое? Дардарон? Трилон? Гилон? Директору это вовсе ненужно, это ведь его школа. Дардарону Палтанон тоже доверял и не мог представить, чтобы он был убийцей. Остаётся Гилон, который стоял рядом с ним позапрошлой ночью, когда погиб ученик, и никак не мог быть на месте убийства.

 Как будто всё не было так плохо, Дардарон оставил на него возню с молодыми, и с этим тупым новеньким, которому всё нужно разжёвывать с самого начала. Обычно, когда кто-то пытается запроситься на учёбу в то время, когда она уже идёт полным ходом, Трилон отсылает его ждать следующего набора, а это наступает через несколько лет. Однако с этим мальцом особый случай, его Трилон приказал обучать с остальными. Нашёлся пуп мира!

 Всё катится к оркам, а теперь ещё и этот косяк, ну зачем Дардарон выбрал себе такой дурацкий кабинет?

 Подходя к рабочему месту директора, Палтанон услышал женский голос, доносящийся из-за двери. Кто это? На Алион не похоже, да и зачем ей быть у Трилона?

 Постучавшись на всякий случай и войдя, волшебник увидел помимо самого директора Аррадру - его родную сестру, сидящую на столе, задницей в серых штанах прямо на выгравированных в каменной поверхности солнечных часах, и держащую в руках бокал брата. У Трилона был свой личный бокал, а точнее кубок, из какого-то странного металла, с не самой обыкновенной ёмкостью. Палтанон как-то заметил, что если туда насыпать песок и перевернуть, то получится песочная пирамида с четырьмя углами. Внизу, в ножке тоже имелась маленькая полость - круг. Где директор откопал этот кубок, он не рассказывал, зато никому не позволял пить из него, а сестре позволил.

 - Здравствуй, Аррадра, - поздоровался Палтанон.
– Давно ты не заходила к нам.

 Интересно, почему Трилон позволил ей находится в замке в такое время? Хотя в городе сейчас немногим безопаснее.

 - Привет, - как-то странно сказала она. Наверное, немного опьянела от вина.

 - Хотел что-то?
– спросил Трилон.

 - Я ищу Дардарона. Стражники дали отчёт.

 - Тогда можешь сообщить мне.

 А как же, это ведь так важно! Ещё один повод набраться!

 Палтанона злило, что Трилон дни напролёт просиживает в своём кабинете и пьёт, вместо того, чтобы что-то делать в такое нелёгкое время. Дардарон был бы лучшим директором. Вообще-то он и управляет здесь всем вместо своего друга. Всем стало бы лучше, если бы он вышвырнул этого пьяницу из замка и занял его место. Но они с Трилоном давние друзья, и Дардарон ни за что не станет так поступать.

 - Стражники ничего не нашли. Хотя прочесали замок три раза, - доложил Палтанон.
– Либо они плохо старались, либо убийца старался ещё лучше них.

 - За этим ты Дардарона искал?

 - Я с ним хотел обсудить кое-что ещё.

 - Придётся отложить до завтра. Он ушёл на встречу с одним человеком.

 - С Траноном?
– догадался Палтанон.

 - Как ты узнал, - директор посмотрел на него с подозрением.

 - Так же, как и вы узнали, что Транон не стал покидать Куасток. Все мы предсказуемы, как голодные собаки, которым бросают кусок мяса.