***

– Это то самое платье? То есть то, что осталось? – миссис Полстейн брезгливо подцепила ногтем с безупречным перламутровым маникюром кромку и тут же отдернула руку, словно нечаянно коснулась опасной живности: вот-вот цапнет.

Экономка с готовностью закивала. Она стыдилась несдержанности, грубости, неуклюжести, но хуже всего – не оправдать ожиданий хозяйки.

– Не надо было резать его ножницами, – вынесла, наконец, Дора Полстейн вердикт.

– Но как же? – забормотала старая женщина, – дуреха ответила черной неблагодарностью на вашу доброту!

– Говоришь, в Черный Коршун?

Экономка сжалась:

– Меня совсем не слушает, от рук отбилась, из ума выжила…

– Ну-ну, выключай свой причитатив, – Дора никогда не упускает случая выразить свои мысли вычурным, не вполне понятным простоте, словом.

– То, что от рук отбилась, ты зря. Наша маленькая ундина с самого начала демонстрирует редкую выносливость. А так и не скажешь…

Головы хозяйки и служанки – одна в новом алтабасовом чепце, с аккуратными локонами, другая в ситцевом, накрахмаленном, синхронно повернулись к узкой кровати, на которой спит Раки.

Ундина непривычно бледна, даже хуже обычного. Голубоватая прядь тонких волос прилипла к вспотевшему лбу, из полуоткрытых губ не слышно дыхания.

Тонкие руки поверх старенького, в заплатках, пододеяльника, пальцы нервно вздрагивают.

– Непонятно, в чем душа держится, – покачала головой миссис Полстейн. – Жоржи всегда нравились чумички. Доктор сказал, проспит минимум сутки. Зря ты довела ее нервного срыва. Жоржи нервничает.

– И в мыслях не было, истинным Лордом! – снова запричитала, приложив к иссохшей груди, привыкшие к тяжелой работе руки, мисс Эштон.

– Знаю, знаю, – отмахнулась хозяйка.

Миновав за два шага комнатку прислуги, решительно распахнула небольшой кожаный саквояжик. Что здесь? Сухари, литровая бутыль для воды, кажется, горсть курпицы в мешочке, несколько колотых кусков рафинада.

– И о чем это говорит? – спросила с глубокомысленным видом миссис Полстейн, непонятно к кому обращаясь.

Экономка выглянула из-за пышного хозяйского плеча:

– Позор! Девчонка еще и обворовала вас!

Мисс Полстейн взглянула на пожилую мисс с явным сожалением.

– Да нет, ундина почти ничего не взяла. На редкость честная для прислуги, – Дора хмыкнула. – Но вот возвращаться сюда завтра не собиралась. Так что болезнь нам на руку. А это что? – хозяйка вытянула синюю потрепанную тетрадь.

– Альбом для этого ее чистописания, – фыркнула мисс Эштон. – Я никогда не одобряла, что девчонка ночами просиживает в библиотеке. Вы чересчур добры к ней.

– Да, да, – рассеяно кивнула Дора. – Когда я сказала, что намерена поднять ей жалованье, она попросила оставить все, как есть. Только разрешите сидеть в библиотеке в свободное время, учиться читать и писать. Да, я сама дала ей несколько таких тетрадей, и книги разрешила брать.

– И жалованье повысили.

– Ее удобство входило в мои интересы, – сухо обронила Дора. – Ну-ка, – желтоватые страницы оказались сплошь исписаны мелким, неаккуратным, но вполне читабельным, подчерком.

– «Руны, оказывается, это древние скандинавские письмена. – прочитала Дора нараспев первую фразу. – Хм…

Не знаю, что значит, «скандинавские», от этого слова веет холодом и ярким солнечным светом.

А руны я видела, это такие дощечки.

Миссис Архаис – или правильно пишется Арраис? Не знаю, но она показывала: наследие от прародительницы по материнской линии. Эта прародительница жила на «шхерах» – понятия не имею, что такое эти самые «шхеры», но представляю их почему-то гигантскими гнездами, такими специальными домиками для людей, что живут на острых пиках скал… Красиво…

У нее, у миссис Архаис, я имею ввиду, а не ее прародительницу, с той, понятно, мы не знакомы. Так вот, у нее маленькие таблички были с выжженными черточками на них. Руны называется. Я думала, что это какой-то древний алфавит.

А в книжке миссис Полстейн, Космос храни эту достойную женщину, это, оказывается какие-то памятные письмена.

Я тоже хочу оставить руны.

Знаю, так себе предисловие дневника, или, гримуара, как у той маленькой волшебницы в «Сказках народов мира», но мне кажется, это хороший способ записывать и запоминать новые слова.

Сегодня вот вывучила слово «интуисия». Кэтти говорит, у меня звериное чутье, от варвара-отца.