Закрыв глаза, я стал человеком и усадил дрожащую Ану к себе на колени. Она крепче обвила руками мою шею, и я гладил ее спину.

— Шш, Ана. Я тебя не виню. Все будет хорошо.

— Он мертв из-за моего решения, — прошептала она в мою шею.

— Мы уже принимали тяжелые решения, — сказал я, мой голос приглушали ее волосы.

— Да… — она судорожно вдохнула и посмотрела мне в глаза, — но он был мальчиком. Не воином, как остальные.

Гром грохотал снова. Я вытер слезу с ее щеки большим пальцем и сказал:

— Ты сделала то, что должна была.

— Да? — хмуро сказала она.

Я вздохнул и ответил:

— Да. Кадам не жестокий. Если он верит, что так нужно было, то так нужно было. Иначе… — я умолк. Моя попытка успокоить ее ощущалась неправильно. Я доверял Кадаму. Я верил, что он считал, что так должно произойти. Но не знал, верил ли я в это.

— Ты сомневался в моих действиях, — сказала она.

— Нет. Не в твоих.

— В следующий раз я все расскажу, Сохан, — заявила она. — Обещаю.

— Спасибо, — сказал я.

— Я зря сделала выбор без тебя.

Она уже лучше владела собой, и я убрал руки от ее тела и опустил их на землю.

— Ты думала, что я тебя остановлю, — просто сказал я.

Ана кивнула, встала и протянула мне руку. Я обхватил ее и взглянул на ее раненое бедро под порванной одеждой.

— Не важно, попытался бы ты меня остановить или нет, — сказала она. — Мы соглашались на это вместе.

Я встал, держа ее за руку, но не дал ей принять лишний вес.

— Прости, что ранил, — пробурчал я.

— Ты ранил меня не сильнее, чем я тебя.

Мы пошли к дому.

— Думаю, я ранил тебя немного сильнее, — сказал я, поддразнивая ее. — Я использую камандалу, чтобы исцелить тебя, когда мы вернемся.

— И я хотела бы искупаться и выспаться.

— И я.

Мы шли домой бок о бок в приятной тишине. У горы она замерла при виде людей, ночующих там. Казалось, тут был небольшой город. Я прислушался и уловил несколько языков, атмосфера была веселой и с общим уважением.

— Нужно спустить припасы, — сказала она, считая костры у горы.

— Я это устрою, — устало сказал я. — Обойдем? — спросил я, думая о тайном ходе.

— Нет, — она обвила мою шею и прижалась телом ко мне.

Я отреагировал инстинктивно, хоть и был в смятении. Я обвил руками ее талию. Я смотрел на ее нежные губы, густые ресницы. Она закрыла глаза. Воздух вокруг нас менялся. Золотой свет окружил наши тела, пузырясь, напоминая солнечную пену. Ее волосы задели мою руку, их подхватил ветер, что понес нас в ночное небо.

Мы парили над лагерем, ее сила обвивала нас, и я прижался щекой к ее щеке, мы держались друг за друга. Я не знал, пропала ли брешь между нами, но она точно должна была стать меньше. Мы опустились, и я взял ее за руку и повел в ее комнату. Я закрыл ее дверь с улыбкой, нашел нашего юного ученика Син-Сина и вручил ему Золотой плод.

Его глаза выпучились, когда я рассказал о силе плода. Пару раз показав, как его использовать, я оставил его в комнате, чтобы он создал еды для двух тысяч воинов. Он взялся за работу с энтузиазм, и я невольно рассмеялся, ощутив запах меда и сахара.

Я быстро помылся, не стал сушиться. Я тряхнул волосами, как тигр, и забрался под одеяло. Я проспал двенадцать часов, а, когда пошевелился, тут же понял, что что-то не так. Голова болела, была мокрой, радуга плясала тьмой перед глазами. Кто-то был в моей комнате и ударил по голове, что убил бы меня, будь я смертным.

Засохшая кровь была на моих простынях. Я сел и ощупал шишку на затылке. Я встал и чуть не упал, схватился за столбик кровати и попытался выпрямить дрожащие ноги. Я, шатаясь, поспешил к комнате Аны, открыл дверь, и ее комната оказалась в бардаке, а кровать — пустой. Запах нескольких людей ударил по моему носу. Как они пробрались?

Я позвал Син-сина и Бхавина. Они не ответили. Я в панике искал в комнате Аны. Она сняла амулет? Ее могли поймать, ударив по голове, как меня, если она сняла амулет. Она делала так порой, пока купалась, хотя я все время напоминал ей оставлять его при себе.

Я порылся в ее шкатулке, но не осталось ничего ценного. Пропало ее оружие, как и бесценные дары, что ей давали годами. Я обрадовался, увидев золотой хвост за шторой.

— Фаниндра, — сказал я. — Ты поможешь найти ее?

Золотая кобра моргнула, вытянулась, пока не стала полного размера. Она скользнула по кровати Анамики, пробуя язычком воздух, быстро сползла по столбику на пол. Я последовал за ней в купальню Аны, и Фаниндра сунула голову под полотенце на каменном краю.