— Это было на столе на виду, но ты прошел мимо, словно не заметил. Хотя ты мог вернуться за ним позже.

Яйцо феникса сияло на солнце. Я его даже не увидел. Я был сосредоточен на спасении Анамики.

Мужчина приказал паре солдат убрать детей и меч. Я легко отдал его. Они еще не нашли нож. Пока они отвлеклись на детей, я вытащил его из-за пояса и передал мальчику, стоявшему за мной. Он был из соседней клетки. Когда я оглянулся, нож пропал, его не было нигде видно. Я подмигнул, когда он слабо кивнул.

Мужчина в тюрбане подошел, не боясь меня. Он и не должен был с толпой стражи. Когда мужчины увели всех, кроме Анамики, мужчина схватил ее за руку.

— Нежнее, — предупредил мужчина в тюрбане. — Эту ранить могу только я, — он улыбнулся Ане, коснулся ее щеки пальцем, и она отпрянула. Казалось, кости в ее теле таяли от его взгляда.

— Убери от нее руки, — пригрозил я.

Тот с интересом посмотрел на меня и рассмеялся.

— И тебя она очаровала? Она — приятное отвлечение, согласен.

Он смотрел на Ану, пока она не пропала в доме. Мои ладони сжались в кулаки. Я хотел погрузить в его живот когти и медленно терзать, а потом смотреть, как прилетят птицы-падальщики. И когда он настрадается, я раскрою пасть и разломаю его череп, оторвав от шеи, чтобы последним он увидел мои зубы, а потом погрузился во тьму, которой принадлежали все злые души.

— А теперь, — он не знал о моих мрачных мыслях, — думаю, нам нужно о многом поговорить, — как для толстяка, он двигался быстро. Он повернулся и крикнул через плечо. — Ведите его.

Снаружи я заметил ужасный запах из погреба даже без тигриного носа. Тот, кого я убил, лежал на том же месте, и мужчина в тюрбане поскользнулся на его крови, ударился плечом о клетку.

— Убери тут, — прошипел он мужчине за ним, поправляя тунику.

Без церемоний меня усадили на тот же стул, что и раньше. Мои ноги приковали к полу, но лишь одну руку завели за спину. Другую руку крупный страж прижал к столу. Я пытался вырваться, особенно, когда мужчина в тюрбане вытащил лезвие из своего разложенного свертка.

— Держи его, — сказал он, приближаясь.

Им пришлось позвать еще одного, чтобы удержать меня. Час спустя я устал, кровь текла из нескольких глубоких порезов на предплечье. Он даже не спрашивал.

— Теперь, — сказал он, зайдя за меня, — я оставил тебе пальцы и ладони, просто потому что думаю, что они нужны тебе, чтобы выпустить магию из яйца.

— Почему ты решил, что оно волшебное?

Он вскинул брови.

— Есть много историй о таких сокровищах. Я торгую за деньги и секреты. Я умею узнавать ценность. В этом камне магия, тут я уверен.

— Я тоже умею видеть ценность, — рявкнул я. — И ты не стоишь даже вшей со спин жуков, что едят навоз на копытах твоих…

Удар прилетел сбоку, и зуб покачнулся во рту. Я сплюнул кровь, обрадовался, когда она прилетела на чистые и украшенные камнями туфли. Он отпрыгнул и поднял нож с резной рукоятью. Его лицо исказилось, он поднес клинок к моему горлу и легко мог провести им, ведь его стражи держали меня за волосы, подняв голову и открыв горло.

Он передумал убивать меня, взгляд стал задумчивым, он провел лезвием по скуле, по другой в жуткой ласке.

— Ты об этом пожалеешь, — сказал он почти радостно. — На чем я остановился? Ах, да. Насчет ценности, и почему я оставил тебе пальцы. Я полагаю, тебе хватает ума ценить их. Уверен, при этом тебе не нужны оба уха.

Он прижал нож к коже между моим ухом и головой.

— Что ты хочешь узнать? — спросил я, теплая кровь лилась по лицу.

— Ты уже знаешь ответ, — он радостно задыхался. — Не трать мое время.

— Я скажу, как колдовать, — сказал он. — Но ты дашь что-то взамен.

Он замер.

— Твоей жизни мало? — спросил он.

— Отпусти ее, и я останусь, буду работать на тебя, быть твоим рабом, как хочешь. Только отпусти ее.

— О ком ты? — он обошел и встал передо мной.

— Ты уже знаешь ответ, — сказал я с насмешливой улыбкой.

Он зло опустил нож, пригвоздив мою ладонь к столу. Болело, но бывало и больнее. Он злорадно улыбался, но это быстро угасло, когда он увидел, что я не закричал, не молил пощадить и даже не дрогнул.

Я посмотрел на нож, поднял голову, чтобы показать ему, что я не боюсь того, что он сделает. Он прищурился, поднял другой нож и вонзил в мое плечо. Кровь окружила рану, он крутил кинжал. Я выдохнул, но не закричал, ощущая, что он такое любит.