Зачем нужен этот конвой? Вряд ли Касто считает, что Франц попытается бежать. Ворота закрыты, территорию дворца патрулируют больше сотни солдат. Нет, конвой здесь, чтобы унизить Франца. Конвой это средство давления. Как и отсутсвие еды целый день.

Касто сидел в том же кресле, что в вечер когда принес фотографии разрушенного лагеря повстанцев. От этого совпадения Франца охватила острое сожаление. Позавчера напротив Касто сидел отец. Закинув ногу на ногу, покачивал начищенным до блеска ботинком, стряхивал невидимую пыль с брюк и потягивал виски. Никогда больше Франц не выпьет вместе с отцом и не поговорит с ним.

– Присаживайся, Франц, - приглашение Касто прозвучало как приказ.

– Что показало вскрытие?
– Франц остался стоять.

– Твоего отца убили, - немедленно ответил Касто.
– Отравили, - он поставил на стол пузырек с таблетками. Такой же, как вчера выпал из кармана Генри. Франц сглотнул. Почему такой же? Тот же.
– Убийцы знали, какие лекартсва принимает твой отец, и подменили его антидепресанты. В капсулах батрахотоксин. Это яд. Попадая в кровь он вызывает аритмию и приводит к остановке сердца.

Франц пошатнулся, перед глазами потемнело от недосыпания и усталости.

– Я советовал ему отослать тебя в Англию. Когда ты начал лезть в дела фонда, когда влип в перестрелку в доме Санчес. Когда привел во дворец ублюдочного сына певички.

Касто ненадолго закрыл глаза, а потом посмотрел на Франца с ненавистью.

– Генри здесь ни при чем, - сказал Франц. Из духа противоречия? Потому что хотел бросить вызов? Или потому что начинал ненавидеть Касто?

– Я проверял и отбирал прислугу. Каждого, кто работал во дворце последние пять лет. Проверял их родственников, близких и дальних. Он сказал, не трогать тебя и Генри. Даже несмотря на то, что у меня были свидетели, которые видели Генри с Лонарди.

Он? Касто как будто было тяжело говорить об отце Франца.

– Он запретил мне его трогать, даже когда они взорвали виллу соседей Гудисон. Теперь мои люди, которых я приставил следить за домом Гудисон, мертвы, а они на свободе.

Слишком путано, слишком много "он" и "они", похоже, Касто как и Франц страдал от голода, нервного истощения и скорби. Похоже, смерть президента его действительно подкосила.

– Её родителей сейчас допрашивают, но не думаю, что они что-то знают.

Франц понял, что речь идёт о родителях Луизы, и его бросило в пот. Он мог бы сейчас спросить Касто о его методах допроса, но он уже верил, что худшие из рассказов Генри были правдой. Он мог бы спросить, что будет дальше? Что будет со мной? Но после разговора о допросе это прозвучало бы жалко. Будто он испугался.

– Ты уже объявил официально о смерти президента?

– Да. Похороны состоятся через пять дней. До тех пор останешься в своей комнате. Позже я решу, что с тобой делать, - Касто махнул рукой.

Один из солдат подошел к Францу. Зачем? Чтобы увести, если он будет настаивать на продолжении разговора? Франц не собирался позволять им унижать себя. Развернулся и вышел из комнаты. Оказалось от библиотеки до его комнаты всего тридцать шагов. Он никогда раньше не считал. А посчитав, не смог понять, много это или мало.

Когда он переступил порог своей комнаты, в доме вдруг погас свет. Тут же к Францу метнулся один из солдат, прижал его грудью к стене, заломил правую руку и приставил пистолет к боку. Послышался топот наверху и внизу.

– Генератор!
– рявкнул кто-то.

Через минуту свет включился. Во дворце имелся запасной генератор на случай аварии в городской сети. Франц дернул плечом, стряхивая с себя солдата. Тот отступил, шаркнул каблуками и убрал пистолет в кобуру. Франц зашел в комнату и закрыл за собой дверь.

Если во дворце пропало электричество, что происходит в городе? Он долго всматривался в темноту на горизонте. Казалось, Франц видел всполохи и оранжевое зарево. Взрывы? Пожары? Вполне возможно, в столице начались беспорядки. Франц пожалел, что не может посмотреть или прочитать новости.

Он лег на кровать. Не выключая свет, предчувствуя приближение кошмаров. Они прятались рядом и дергали беспокойством. Франц прислушивался к звукам в доме до двенадцати. Ему чудился запах спирта и формалина, будто вскрытие проводили дома. Даже не закрывая глаза, он видел мертвого отца, мертвую девочку. У обоих синие губы. На обоих ни капли крови. Кровь появлялась, когда Франц закрывал глаза. После двух ночи он стал проваливаться в дремоту. В коротких сновидениях он видел разрезанную пополам Марию Себаса. Фотографии мертвых партизан. Каждое пробуждение было резче и болезнее предыдущего. Бездумно разглядывая лампы, Франц засыпал снова и проваливался в кровавые видения.