–  Я не понимаю, зачем преподавателю, успешному известному человеку творить подобное? Чего он добивался?

–  Дашуль, а ты знаешь его историю?

–  Проректора? Нет, - покачала я головой.

Оборотень несколько секунд молчал, а потом вздохнул:

–  Я не должен тебе это рассказывать?

–  Почему?

–  Мы нарочно не упоминали ваши имена в рапорте. Не нужно вас втягивать в эту грязь.

–  Дин, но мы являлись частью этого спектакля.

–  Ах, если бы это был спектакль...

–  Расскажи мне, пожалуйста, - попросила я любимого и крепче его обняла.

–  Такие дела, как это самые сложные. И не потому, что их трудно расследовать, а потому что тяжелее принять «правильное» решение.

–  Я тебя не понимаю.

–  Ваш проректор буде казнен, скорее всего...

–  За то, что он совершил - это справедливое наказание.

–  Он безумен Даша. И сейчас, когда в его жизни не осталось цели смерть для него - исцеление.

–  Как это?

–  Несколько лет назад, у этого человека было все: семья, хорошая работа и перспектива. Но однажды в его дом пришла беда. Как ни пытался проректор справиться с недугом, у него не получилось. Он потерял сына, который умер от тяжелой неизлечимой болезни. Безутешные родители совершенно потерялись в своем горе. Жена проректора так и не смогла справиться со своим горем - она обезумела и сейчас находится в специализированном учреждении.

–  О святила...
– не сдержалась я.

–  Возможно, поведение проректора тоже можно назвать безумием... Он решил, что, во что бы то ни стало должен оживить сына. Ведь тогда его жизнь вернется - вернется радость в семью, к жене вернется рассудок, и они продолжат жить долго и счастливо, как всегда мечтали.

–  Но как он мог его оживить?

–  Ваш преподаватель был гением. Он долго и упорно искал способы...

–  А как же он сохранил тело сына?

–  У него дома была своя маленькая лаборатория. Он погрузил тело в какой-то химический состав (он сам его изобрел), а похоронил, точнее кремировал пустой гроб.

От рассказа Динара мне стало не по себе.

–  И однажды его поиски увенчались успехом. Он обнаружил тот самый ритуал, который пытался провести сегодня.

–  Стихии?

–  Да. Ведь все знают, что только святила могут владеть и управлять всеми стихиями, и только они бессмертны. Конечно, в книгах не было точного описания итога ритуала, но он стал последний соломинкой.

–  И он решил, что убийство ни в чем неповинных студентов - таких же детей, приемлемая цена?

–  Нет конечно, вначале он так не думал. Он не зверь, Вишенка.

–  Тогда я ничего не понимаю...

–  Соединение стихий - та идея, что его вдохновила. Но убивать кого-то он не собирался. Он нашел аналог ритуала - вызов четырех стихий из природных источников.

–  Так это он пытался вызвать стихии год назад?

– Да.

–  И тогда мы ему помешали...

–  Вы и сейчас ему помешали. В прошлом году он понял, что затягивать с подселением стихий больше невозможно. Тело мальчика начало отторгать консервационный раствор, а это значило, что вскоре все его старания стали бы бессмысленны.

–  Но все пошло кувырком и в итоге вызов не удался.

–  Именно! Проректор слишком долго готовился к прошлогоднему ритуалу и подготовиться снова уже не смог бы. Отчаянье накатило на него. Вдобавок ко всему пришло сообщение из блока врачевания - его жена совсем обессилила и не может больше подвергаться медикаментозному лечению.

–  И он решил пойти на убийство.

–  Другого выхода он не видел.

Я и не заметила, как по моим щекам бежали слезы. Ужасная несправедливость - рок пала на долю нашего проректора.

–  Не плачь, Дашенька, - Динар ласково целовал мои щеки, стирая соленые дорожки.

Сейчас меня разрывали противоречия. С одной стороны, преступление, которое совершил проректор - страшные злодеяния. Он заслуживает самого сурового наказания! Но с другой... он действительно обезумел от собственного горя.

–  Порой ситуация имеет два лица, - тихо продолжил Дин.

–  И как быть? В какое лицо смотреть?

–  Смотреть нужно поверх всего. В этом главная сложность нашей работой... принимать решение с холодным сердцем и чистым разумом даже тогда, когда ситуация двояка.

–  Это сложно, - прошептала я.

–  Не просто, - согласился Динар, - и этому не учат в школе или Вышке. Этому учит только сама жизнь...

Говорят, что те, кто связан с работой следователя, оперативника или врача имеют черствую душу. Наверное... именно после таких преступлений она и черствеет.

–  Как бы я хотел, чтобы ты не видела в жизни подобных вещей. Это преступление не самое страшное или безумное...
– откровенничал оборотень, - и еще не такое тебе предстоит увидеть. Как бы я хотел тебя уберечь... Но не смогу.