– Понять?
– отозвался он.
– Я и сам понять ничего не могу, а уж тем более объяснить тебе.

– Что случилось?
– спросила я поглаживая его по руке.

– Ничего.

– Гоша!
– начала я.

– Сейчас ничего не случилось, это дела прошлого. О котором я, оказывается, ни черта не знал, - закончил он и стукнулся лбом о стекло, так что оно жалобно звякнуло.

– Ничего не понимаю.

– Ты удивишься, но я тоже.

– Это как то связано с Владом?

Он неожиданно зло посмотрел на меня, так что я отпрянула от него.

– Ты с ним встречаешься?

– Да, но это тебя не касается, - защищаясь, почти прокричала я. Я и сама не могла понять, отчего начала злиться на лучшего друга.

– Как ты можешь? Он... он...

– Что?
– с вызовом спросила я.

– Он не человек, - наконец выдавил Гошка.

– Я знаю!

– Ты знаешь?! Знаешь?
– в удивлении спросил он.
– И продолжаешь с ним видеться?!

– Да, продолжаю, - вспылила я.
– Тебе то какое до этого дело? Он между прочим искренне жалел тебя и просил извиниться. И еще он предлагает тебе свою помощь!

Гошка зловеще рассмеялся, так что от его смеха у меня по спине побежали мурашки.

– Ах, он извиняется!
– саркастически проговорил он.
– Помощь? От него?! Да ни за что! Тома, - внезапно схватив меня за плечи, так что скорее всего вечером мне придется любоваться голубоватыми разводами на своем хрупком теле, и как следует встряхнул, - держись от него подальше. Это очень опасное... существо.

Чувствуя себя тряпичной куклой в его руках, я в шоке уставилась на лучшего друга.

– Как ты его назвал?

– Если тебе так будет проще и удобнее, назовем его... вампиром! Никогда не думал, что когда-нибудь скажу это всерьез, - закончил он и передернул плечами.

– Ты что с дуба рухнул?
– сказала я и сама же рассмеялась. Правда, это вышло как то натянуто и неправдоподобно.

"Я что правда так сказала?! Да, я ребенок! Да и черт с этим..."

– А как мне еще назвать... человека, пьющего кровь другого человека?

"Я схожу с ума или мне все это снится!"

– Откуда ты взял этот бред, - медленно выговорила я.

– Это не бред, - упрямо проговорил он и схватив меня за запястья, проговорил мне как маленькому ребенку, - Тома, послушай меня, не надо с ним общаться и даже подходить к нему. Он опасен.

– За то время что я с ним общаюсь, он меня ни разу не укусил, - решила сострить я. В данный момент, мой разум ничего лучшего выдать не смог. Я все больше и больше начинала чувствовать себя пациенткой милого заведения на набережной реки Пряжки. Хотя оставалась последняя надежда на возможность нахождения меня в моем предрассветном кошмаре. Мало ли чего может присниться бедной студентке, проведшей весь предыдущий день за расчетом никому не нужных кривых.
– Да и клыков у него я тоже не нашла. Может он по ночам в летучую мышь превращается, так это мне пока выяснить не удалось...

– Прекрати шутить, - взорвался он, выпуская мои руки и в отчаянии закрывая ладонями лицо. Помолчав минуту, я нервно потирала свои запястья. Боль в сценарий моего сна явно не входила.

"И тут видимо будут синяки. И в кого у меня такая нежная кожа?! И о чем я вообще сейчас думаю?!"

– Гошенька, по-моему ты немного устал,- начала я ласковым голосом, поглаживая его по руке.
– Иди лучше выспись, небось всю ночь в поезде не спал, вон синяки какие под глазами.

Лучший друг глянул на меня измученным взглядом и произнес:

– А если я скажу тебе, что он пил мою кровь, ты мне поверишь?
– моя рука замерла на его предплечье. Доверие к моему другу у меня перекрывало все допустимые пределы и не поверить в искренность его слов, я была просто не в состоянии. Он ни разу в жизни не обманул меня.

"Тем более так жестоко!"

Но мой мозг сработал вопреки моей старой дружбе и логике и я, отшатнувшись он него, произнесла:

– Я тебе не верю!

– Тогда спроси у него сама, - зло выкрикнул он.
– Я смотрю у вас с ним прямо идиллия.

И развернувшись, умчался прочь. Я была не в силах последовать за ним. Я на автомате залезла на подоконник и уткнулась лбом в холодное стекло. В ушах привычно шумело. Я сидела так и размышляла, о том что мы впервые вот так разругались с лучшим другом. Что он впервые в жизни наорал на меня. На душе заскребли своими мелкими, но чрезвычайно болезненными коготками пушистые создания. Подбадривая их начинание (как истинная мазохистка), я пыталась понять, почему я так яростно и самозабвенно начала защищать своего сероглазого демона. Плюс ко всему, мне почему-то вспомнились грустные глаза Машки, когда она смотрела в сторону Гардинеров, и на душе стало еще тоскливее. Какие-то две недели и весь мир встал с ног на голову.