— Ох, Заступница, нет. Она сказала, что я перестал интересоваться делами, что растратил всю свою энергию — обычная чепуха, которую в таких случаях говорят женщины. Ты и сам их прекрасно знаешь. Все, что бы я ни делал, ей не нравилось.

— Да, я знаю.

— Что, даже Кристабель такая же?

Максен, казалось, ждет его подтверждения, чтобы убедиться, что страдает не один.

— Особенно Кристабель, — заверил его Эдеард, искренне желая, чтобы это было неправдой.

«Но… Заступница, она так изменилась после нашего возвращения. И, похоже, по моей вине».

Максен вытащил пробку из хрустального графина и плеснул в бокал крепкого напитка двойной очистки, которым славились производители из провинции Рашьен. Он хмуро посмотрел на золотисто–коричневую жидкость, немного поболтал ее в бокале, а потом залпом выпил. Графин передвинулся в сторону Эдеарда.

— Нет, спасибо.

— Ты меня жалеешь?

Максен громко рыгнул.

«О Великая Заступница, только не это. Мне достаточно и всего остального».

— Я тебя не жалею. Я бы хотел, чтобы ты стал прежним, но могу и подождать.

— Ох, Эдеард, как я жалею, что мы не отправились с тобой. Тогда ничего этого не произошло бы. Не было бы ни нового движения «Наш город», ни победы Доблека на выборах мэра, ни этих проклятых лагерей под стенами Маккатрана.

— Я слышал, что они называют себя сторонниками «Нашего города», Ролар мне говорил. И, конечно, я ощутил палаточный городок и милицию сразу, как только мы подошли к порту.

— Милиция там необходима, чтобы поддерживать порядок. И, да простит меня Заступница, я сам голосовал за предложение Доблека направить туда воинов. Эдеард, у нас не было выбора. Городу угрожали беспорядки, возможно, даже кровопролитие, еще худшее, чем планировал устроить Буат. Когда «Наш город» помешал приезжим занимать свободные помещения, Илонго получил два дня абсолютной анархии. Что нам оставалось делать?

— Вы поступили правильно, — заверил его Эдеард. — Вы спасали человеческие жизни. Мы всегда этим занимались и будем заниматься дальше.

— Эдеард, что происходит с нашим миром? Неужели мало того, что мы избавили его от Байза, Овейна и их бандитов? Готов поклясться именем Заступницы, что Небесные Властители снова покинут нас, если мы не сумеем измениться. Я знаю это, Эдеард.

Максен опять потянулся за графином, но обнаружил, что его удерживает третья рука Эдеарда.

— Сейчас придет Динлей, — сказал Эдеард. — И тогда мы поговорим о блокаде у стен Маккатрана. — Его про–взгляд уже распознал приближавшегося к особняку Динлея. — А пока скажи, вы оба присутствуете в Высшем Совете?

Максен, чуть не плача, покачал головой.

— Последние полгода от моего имени там работает Джемико. После голосования об отправке отрядов милиции я не мог заставить себя туда пойти. Джемико хороший малый, и я горжусь, что он мой сын. Он справится лучше, чем я. — Максен широким жестом обвел кабинет. — А я стараюсь разобраться с петициями. Правда, Эдеард, я стараюсь, но ожидания людей чрезмерны. Я не Рах, но они никак не хотят это понять. Они начинают шептаться, что я поворачиваюсь к ним спиной, как Байз. Можешь себе такое представить? Только подумай, в чем меня обвиняют! И я ничего не могу сделать, чтобы прекратить эти злобные, коварные и ошибочные слухи. Я уверен, что их распространяют люди Байза.

Эдеарду хотелось подхватить Динлея третьей рукой и поскорее втащить в кабинет через балкон, лишь бы прекратить эту жалкую и уничижительную тираду.

— Динлей вот–вот придет. Кстати, о Динлее…

— Ха! — Максен криво усмехнулся и тряхнул головой. — Ты же ее видел. Точно такая же, как и все остальные. Клянусь Заступницей, в провинции образовалась какая–то тайная гильдия, которая производит этих девиц по одному и тому же шаблону. Иначе как бы он каждый раз их отыскивал?

Эдеард улыбнулся.

— Гильдия изготовления жен для Динлея. Мне нравится. Но дочка Нанитты…

— Вот–вот! Я узнал ее в ту же минуту, как только увидел, ей даже не пришлось рассказывать мне, кто она такая. Она пробудила во мне воспоминания, которые я предпочел бы забыть. А потом она заявила, что они с матерью постоянно ссорились и она больше не смогла жить дома, поэтому четыре года провела в пути, пока не оказалась в Маккатране. Хотела посмотреть мир, как она сказала. Знаешь, я был одним из первых, к кому она обратилась. Она сказала, что на тот случай, если она доберется до города, мать сообщила ей имена нескольких человек, которые обязательно бы ей помогли. Не так уж сильны были их разногласия, не находишь? Готов поспорить, что эта сучка специально ее подослала, чтобы нам насолить.

— Зная Нанитту, трудно сомневаться. — Эдеард снова поискал провзглядом Динлея. Его друг уже прошел сквозь арку в серой стене и теперь спрашивал слугу, где находится глава Сампалока. — А где же в конце концов поселилась Нанитта?

— Своей черной магией она обработала одного несчастного богатея в Обершире. Он женился на ней всего через месяц после ее приезда, и они живут в большом доме большого фермерского хозяйства.

— Вот и хорошо, — пробормотал Эдеард.

Максен презрительно фыркнул.