— Душещипательно, — кивнул Йен. — Вот прямо сразу взял и передумал. Пошел вон.

И уже недвусмысленно ткнул пальцем в коридор.

Мальчик смерил его обиженным взглядом, но в коридор вышел. Побрел было прочь, когда Йен вдруг вспомнил о вопросе, задать который трактирщику не подумал — слишком устал, чтобы думать о чем-либо, кроме отдыха. А надо было задать. С него надо было начинать.

Что ж, так даже лучше. Трактирщика такие вопросы насторожат, а пацан — что пацан? Нажалуется кому-нибудь?

— Хотя, постой, — окликнул он, и пацан обернулся. — Один мой друг пишет книгу об оборотнях. С кем ему поговорить, чтобы побольше о них узнать?

— У нас оборотней нет, — гордо сообщил мальчик.

“Ха!” — подумал Йен, но промолчал.

— Ему, наверное, в Даар... — предположил мальчик.

— В Дааре холодно и ветрено, — напомнил Йен. — У моего друга слабое здоровье, на него раз чихнешь — и все. Заболел. А если даарец чихнет — развалится. Короче, Даар не вариант. Есть еще идеи?

— Тогда в Нат-Кад, — пожал плечами мальчик. — У них много колдунов. Где колдуны, там и монстры, так?

— Наверное… — задумчиво пробормотал Йен. Собрался уже было удалиться в комнату, как мальчик возмущенно выкрикнул:

— Эй!

— Тихо, — шикнул на него Йен. — Смотри! — и ткнул пальцем ему за спину.

Пацан обернулся.

Йен захлопнул дверь.

Йен деревянными шагами добрался до стола, уперся в него ладонями и медленно опустился на стул. Собрался с силами, согнулся и осторожно потянул с ноги сапог. Задержал дыхание, чтоб не зарычать от боли. Рывком сдернул и швырнул в стену, будто сапог был в чем-то виноват.

Стена отозвалась глухим "бух!", а Йен выругался про себя.

"Вот так ты тихо и незаметно себя ведешь? — мысленно возмутился и тут же сам себе возразил. — А зачем? Кольцо у трактирщика. Потому во-первых, сам он выгонять меня точно не придет, а во-вторых, охотники вычислят по нему. Так что хоть молчи, хоть песни пой — ничего не изменишь".

Йен склонился ко второму сапогу. Сразу — рывком, тоже — в стену.

Усмехнулся второму глухому удару. Развернулся к столу, вытянул ноги под ним и подумал, что это даже хорошо, что здесь везде пятна от крови. Новых не заметят. Поднял крышку с блюда и фыркнул — кружка с вином была маленькой, низкой. И была одна.

“Правильно мелкой пакости ничего не дал, — подумал Йен. — Ушлый хозяин. Неужели неясно, что “вина” — означает... ну хотя бы кувшин!”

Осушил кружку одним глотком, вернул на стол, уставился на еду, решительно вздохнул и... обессиленно уронил голову на руки.

Даже не уснул, провалился в бессознательное состояние, из которого все понимал, но ничего не мог сделать. Как сквозь вату чувствовал, что мешает боль в ногах, и даже помнил, что надо что-то сделать с ранами. Знал, что нужно лечь на кровать, чтобы спина не ныла. Постоянно нырял в размытые видения, видел лица и слышал голоса, а потом выныривал и понимал: это голоса других постояльцев.

А за окном кричат ночные сойки.

И громко фыркают лошади в стойле.

Звон посуды на кухне.

И запах, тошнотворный рыбный запах, который то и дело наваливается тяжелыми волнами.

Уже среди ночи все-таки смог вытолкнуть себя из тяжелой полудремы — когда услышал оглушительный рев за окном. Вскочил, сбрасывая с себя груз сна. Зашипел от боли в ногах. Но сжал зубы, чтобы поменьше шуметь, метнулся к окну и замер у него, всмотревшись в ночную тьму.

Боль понемногу отступила, а он рассмотрел, что хотел. Шевельнул губами, бездумно повторяя свои же слова:

— Это я удачно зашел...

Во двор въезжала повозка, запряженная двумя зограми.

Йен осторожно приоткрыл окно, закрыл глаза и прислушался. В нос вновь ударила волна смрада, но сейчас это было неважно. Йен обратился в слух. Оказалось совсем нетрудно. Если нужно — можно сосредоточиться и услышать всё.

Трактирщик и этим гостям жаловался на судьбу и наплыв посетителей. Но в конце концов очень сильно постарался — не бесплатно, разумеется — и нашел для них место. На чердаке. Зогров отвели на задний двор. Гремели решеткой и звенели ключом, закрывая на замок. Зогра в конюшне не оставишь. И не умыкнешь, как какую-нибудь лошадь.

Но Йен-то — Йен давеча двух виверн подряд угнал. Почему бы не попробовать теперь с зогром.

Гости долго топали по ступеням, вносили тяжелые мешки и сундуки. Йен, прильнувший уже к двери, слышал каждый шаг, каждый стук, каждое слово. И как трактирщик предложил поужинать, и как хозяин зогров согласился. И как оба, мирно беседуя, направились вниз.

"Слишко удачно..." — отметил про себя, но терять ему было нечего, других вариантов у него не было, а подозревать судьбу в том, что она подложила очередную свинью — бессмысленно. После той, что уже подложена, другие свиньи — и не свиньи вовсе, а какие-нибудь мыши.