– Доброе утро, Руслан, – первым нарушил молчание он. Его голос – звучный и громкий, заставил меня внутренне съежиться.

– Доброе, Йосиф Владимирович, – вторил ему я. – Я полагаю, Юля говорила вам о поездке?..

– Говорила, – медленно кивнул ее отец. Меня пугал он до чертиков, но я стойко выдерживал его тяжелый взгляд.

– Так… что думаете на этот счет?

Послышался топот по лестнице – Юля сбегала со второго этажа их дома вниз. Ее отец склонил голову и вперил в меня самый страшный взгляд.

– Я думаю, – медленно начал он, – что это неплохая идея – съездить вам вдвоем в горы. При условии, что ты не на шаг не отпустишь мою дочь от себя.

Я облегченно выдохнул. Он доверил мне ее – а это много чего стоит.

– Что вы, – мгновенно ответил я. – Со мной она в полной безопасности. Я никогда не оставлю ее. Ни за что.

– Лучше бы, чтобы ты говорил правду, – кивнул ее отец, глядя мне прямо в глаза. – Она любит тебя.

– Как и я ее, – просто ответил я.

– Ты знаешь, что я ни за что не отдам ее кому попало, – продолжил он, – а ты – то, что ей сейчас нужно. Береги мою дочь, Руслан. Не вздумай ее отпустить. Ты сделаешь больно ей.

– Я никогда, клянусь, никогда не отпущу ее, – горячо пообещал я и нутром почуял, что Юля стоит позади меня. Я чувствовал ее всегда, а сейчас просто понимал – она нуждается во мне, как и я в ней.

Всегда.

6.

Новосибирск встретил меня лютым холодом. Я дрожала, выходя из аэропорта, и сама не понимала – от холода ли, или от утраты моего самого родного человека.

Прошло несколько часов, а я так и не плакала. Слезы не шли – я просто не понимала, что произошло.

Я не думала, что совсем скоро мне придется провести день, собираясь с духом, чтобы попрощаться с моим усопшим отцом.

Чем ближе машина, арендованная мною, приближалась к нашему дому, тем многолюднее становилось. Вместо того, чтобы сидеть дома, люди толпились на холоде. Я вдруг поняла, что они надеются хоть глазком взглянуть на меня, и мне стало тошно. На машину показывали пальцами, а местный телеканал вел съемку.

Автомобиль затормозил перед нашим домом, и собравшиеся разразились криком. Я ничего не понимала. Они что, не знают, что именно привело меня сюда?!

–Юля! Юля! – послышалось со всех углов, как только дверь машины распахнулась. – Юля, пару слов о случившемся!

Я пошла вперед, глядя прямо перед собой. Я смотрела на мою детскую обитель и понимала, что теперь без папы это совершенно не мой дом.

Все та же веранда, обвитая виноградной лозой. То же широкое крыльцо, с которого в детстве я так часто падала. Вот и качели, которые отец смастерил для меня так давно!..

Но это не мой дом.

Папы больше нет, и все это кажется мне неправильным.

Как только я зашла внутрь, то увидела маму. Ее лицо, казалось, постарело на десять лет. Рыжеватые волосы собраны в неуклюжий пучок, а глаза опухли от слез. Ее руки тут же обвили меня, и я обняла ее в ответ. Мне было не по себе, но папа умер, и это единственное место, где я должна была сейчас находиться.

–Юлечка, дочка… – мама всплакнула, – ты такая красивая!

–Спасибо, – неловко ответила я, отпуская ее.

–Я …. Мне помогал его агент … организовать похороны и…, – мама снова разразилась слезами, а я молча стояла, понимая, что совершенно ничем не могу помочь. Из моих глаз не выкатилось и слезинки, и я кинула взгляд на лестницу, ведущую в мою комнату.

Я не была здесь уже три года. С тех пор, как все и случилось.

Я понимала, что маме нужна моя поддержка, но ничего не могла с собой поделать. Ноги сами понесли меня наверх, и спустя несколько секунд я уже стояла на пороге своей комнаты.

Здесь ничего не поменялось – моя кровать, застеленная свежим покрывалом, несколько полок на стене, большой ковер. Поток воспоминаний мгновенно окутал меня, и я немедленно отступила назад, в коридор, чтобы не позволить им меня захватить.

Напрасно я думала, что боль проходит. Она никогда не пройдет, а лишь притупится, но стоит вам только вспомнить о ней, как она вернется с новой силой.

С новой, совершенно дерзкой и невероятно мощной силой, неподвластной никому.

Она съест тебя изнутри, и ты ничего. Никогда. Не сможешь. С этим. Сделать.