Однако на светлой полянке они оказались не одни. Прислонившись спиной к стволу древа и сложив по-хозяйски на груди холёные руки, там их поджидал не кто иной, как подлый Змей Бульцебул. На его спесивой роже играло самое высокомерное выражение, какое только можно было себе представить, и весь напыщенный вид негодного коротышки излучал из себя воплощённую гордыню.

– Добро пожаловать в мой мир - лучший из миров, которые только есть на белом свете!
– с нескрываемой издевкой произнёс он.
– Милости прошу в пещеру или в жалкий шалаш, бывшие небесные твари! Впрочем... ваши потомки будут проживать и в роскошных дворцах. Хе-хе! Не все конечно. Некоторые... Самые умные... А кушать они будут других ваших потомков, в буквальном и переносном смысле этого слова. Ха-ха-ха-ха!

И он злорадно там расхохотался.

Адам же на это смолчал, лишь исподлобья изучая негодяя и слушая его пошлые откровения. А Ева охнула, вся сжалась и ухватив своего спутника крепко за руку, прижалась к нему всем телом, словно ища защиты у могучего парня от своего недавнего лже-обожателя.

– Ну что же ты молчишь, несостоявшийся правитель Земли?
– с ядовитой усмешечкой на устах обратился Змей к Адаму.
– Кто из нас оказался победителем: ты - или я? А кто оказался презренным проигравшим, а? То-то же... Не выгорело это дельце у вас с Элом. Обгадились вы в своих планчиках. П-ф-ф-р-р-р!

И он сделал ртом звук, который иногда испускает отверстие, рту противоположное. И опять значит злобно заусмехался.

– Хе-хе-хе! Дурики неотёсанные! Ха! Против кого вы вздумали выступать? С кем возмечтали тягаться? Во недоумки! Я прямо весь торчу от вашей глупости...

Но помаленьку в бульцебуловой мелкой душонке начала вскипать ярость. Он всем своим видом хотел показать, что именно он теперь среди них самый главный.

– Хм!
– фыркнул он злобно.
– Грёбаные бродяги космоса! Ничтожные отщепенцы! Вы даже не представляете, что я с вами сделаю! Плевать я хотел на вашу никчёмную нравственность! Вот так - тьфу-у! Ведь именно я победил! Я! Я!!!

И он гордо выпятил свою рыхлую грудёнку и стукнул по ней жирным кулачком.

– Я - бог этой славной планеты! Не Эл и не кто-либо ещё из их тупой банды. Я, Бульцебул Мудрейший, единственный, кого можно по праву называть истинным богом!

Некоторое время он так и и стоял там, будто индюк, в гордой надутой позе, переваривая в своих мозгах ощущение своей липовой божественности и якобы бескрайнего собственного могущества. Однако долго играть роль великого бога ему быстро надоело. Он снова подсдулся, почесал себя в паху и за ляжку и почти нормальным тоном сызнова обратился к Адаму:

– Ну чего ты молчишь, теоретик добра Адамчик? Язык что ли проглотил от досады, а? Куда подевалось твоё пылкое философское краснобайство?

Только Адам и сейчас не произнёс ни слова. Он лишь сузил глаза, усмехнулся и покачал слегка головою.

– А-а, тебе, я гляжу, не по душе мой мирок, добролюбец?
– насмешливо спросил его Бульцебул.
– Не по норову мои эксперименты со злом вездесущим, да?

Адам опять снисходительно усмехнулся и согласно кивнул головой: мол, да, так оно и есть на самом деле. Совсем мне, дескать, это не нравится...

– Ну что ж, понимаю, понимаю...
– сквасился рожею Бульцебул.
– А хочешь, я разрешу тебе убраться отсюда к себе на небеса? Для меня это, право слово, чистый пустяк. Клянусь всеми вашими небесными богами. Но... с условием одним маленьким. Поклонись мне, Адамушка! Вот прямо сейчас поцелуй мои сандалии, и я так и быть замолвлю перед Элом за тебя словечко. И катитесь отселя туда, откуда вы прилетели! Скатертью дорожка... Ну, что же ты, кланяйся давай хозяину, не стесняйся!

И он для пущей наглядности выставил вперёд ногу и оттопырил кверху грязные пальцы, торчащие из золочёных сверкающих сандалий.

Однако Адам плюнул ему на ногу и попал слюною точнёхонько на большой палец. Бульцебул тогда крякнул и быстро убрал ногу обратно.

– Ну а если я пожелаю тут остаться?
– наконец нарушил своё молчание Адам.
– Что нас с Евой ждёт тогда, а?

– Тогда ты станешь зверем, вот и всё, - развёл руками Бульцебул с хитрой ухмылкой на гнусной харе.
– Ага. Сообразительной такой зверюгой с претензией на разумность... Пусть даже не ты лично, а твои деградировавшие потомки. Хе-хе! А-а! Да ты, Адамчик, и так вообще-то уже зверь. Ага, зверюшка! У-у-у! Ты просто пока этого не чуствуешь и не осознаёшь, а дело-то уже пошло-о-о... Ххах! Да! Ты уже такой же как я. Прокажё-ё-о-о-нный! Изго-о-ой! Вы-ы-ыродок! Ха-ха-ха-ха!

И он рассмеялся тут даже более издевательски и злорадно чем прежде. Видимо представление Адама в виде зверька показалось ему особенно нелепым и забавным. Он чуть было с ног не падал от веселья, тыкая в направлении своего противника пальцем и хлопая себя по пузу и ляжкам. А когда он наконец поуспокоился, то утёр из глаз крокодиловы слёзы и с фирменной своей усмешечкой продолжал:

– О-о... Можешь считать отныне, паря, что ты ныне более не элов сынок, а мой личный слуга. Мой смиренный раб! Моя говорящая смышлёная обезьянка! Хочешь бананчик, а? Попрыгай давай на месте! Попроси угощение! Хе-хе-хе-хе!