На севере показалось свечение алых глаз. Армия Черного оплота расторопно покинула шатры и выстроилась на омываемой ливнем равнине. Как и предполагали жрецы, численность вампиров приближалась к полутора тысячам. Вспышки молний сменялись тяжелыми раскатами грома. Мейхем напряженно шагал из стороны в сторону, не в силах дождаться момента, когда, наконец, вознесет увесистый приклад арбалета над головой своего врага.

— Кровожадные твари! — завопил он, не в силах обуздать свою ярость. — Я доберусь до каждого из вас!

— Oun’Woundrak! [15] — разразился голос Алахира. Старый эльф отчаянно обратился к сверкающему небосводу. — Владыка жизни и повелитель магии льда! Взываю к твоему ослепляющему свету! Даруй нам свою благодать! — Облака в тот же миг озарила яркая вспышка. Алахир поднял ладони

— Взмолился старик. Оружие ордена засияло сильнее прежнего.

— Братья мои! — Дромис помчался вдоль войска. — Нам некуда отступать — нас загнали в угол! Даже самое безобидное существо, оказавшись в ловушке — превращается в смертоносного зверя! — жрец скакал на коне и кричал так громко и ясно, что голос его заставлял вздрагивать закалённую сталь. — Это последняя битва за Северные земли! Битва при Дикой гавани! Запомните эту ночь! Ночь нашей славы! — Дромис старался заглянуть в глаза каждого солдата, что завороженно смотрел в его очи. — Наши имена войдут в историю! Нас нарекут «Легендарными». Мы сам гнев! Сама ярость и карающая длань Рогареса! В наших руках клейменное рунами оружие, жаждущее растерзать вампирские туши! Воины Черного оплота, услышьте мой зов! — закричал Дромис. — Кровь и слава! — Призыв жреца тут же пронесся над войском. Сотни воинов разразились в боевом кличе.

Дармунд, восседая на Призрачном Вороне, развернулся к армии вампиров:

— Все вы уже не раз слышали эти слова! Слышали скрежет их клинков! Пора положить этому конец… — последний, истинный вампир Рофданхемского клана ринулся к центру своего войска и остановил коня. — Акхинал! — крик вампира донесся до армии Черного оплота. — Бог Тьмы и владыка смерти! Твои верные сыны готовы искупать свои клинки в крови смертных рас! Прямо сейчас, на этой самой равнине — решиться судьба нашего народа! Последний оплот выживших собрал воедино все свои силы! Одним, единственным ударом, мы сокрушим отчаянное сопротивление Черного оплота! — Дармунд развернул своего коня на юг. Владыка вампиров на миг затих, и собрав в свои легкие как можно больше воздуха, отдал громогласный приказ: — Разорвать!

Армия владыки помчалась на юг, разверзнув свою кровожадную пасть.

— На смерть! — закричал Дромис. Войска Черного оплота устремились на кровожадного врага.

— Лучники! — Харод понял руку. — Огонь! — град горящих стрел осветил собой грозовое небо.

— Щиты! — завопил Хейн. Ураган пылающих снарядов обрушился на вампиров с небес. Полторы тысячи проклятых Акхиналом взяли войско Черного оплота в кольцо. Сражаясь под знаменем белого дракона, воины Рогареса неистово крушили врага. Даже несмотря на численный перевес, силы противоборствующих сторон оказались равны. Дармунд, не зная страха и сострадания, мчался по стану противника, разрубая любого, кто вставал у него на пути. Владыка вел счет плененных оружием душ: близилась последняя сотня, пред тем, как артефакт будет уничтожен. Он вышел из гущи сражения и стал наблюдать за течением битвы со стороны. Бьющиеся на смерть воины крушили друг друга под раскатами грома. Сражение длилось несколько долгих, ночных часов. Обращенные стали одерживать верх. Солдаты Черного оплота, насквозь пронизанные холодным ливнем, бились до последнего вздоха. Ряды вампиров опустели наполовину, а от войска сопротивления осталась лишь горстка солдат. Дармунд, гордо сидящий на черном коне, решил вернуться в пекло сражения и насытить кровью пылающий Драгонклау. Он помчался в сторону бьющихся армий и внезапно остановил скакуна. Первородный вампир пристально посмотрел на восток.

— Дармунд! — голос, прозвучавший словно дыханье дракона, проник в душу вампира и вывернул её наизнанку. — Чаща гнева Рогареса переполнена до краев! Во имя Белого Бога, ты заплатишь за свои деяния!

Дромис, услышав громогласный призыв, взглянул на истерзанные ливнем холмы: одинокий всадник стоял на холодной земле, окутанный утренним туманом. Тот смотрел в сторону Дармунда и держал в руках пылающий меч. Глаза его искрились огнем, а тело пронизывал свет. В душе жреца появилась надежда. — Фаргон… — подумал он. — Во имя белого дракона… Ему удалось! — Дромис осмотрел поле битвы и воззвал к своим войскам. — Воины Черного оплота! — закричал он. — Рогарес прислал нам своего предвестника! Час воздаяния пробил! — с этими словами жрец в последний раз бросился в битву.

Дождь кончился. Дармунд рассматривал Фаргона в презренном оскале. Конь перерожденного медленно двигался навстречу владыке.

Воины остановились недалеко друг от друга. За восточными горами показался рассвет, а небо заполонили голодные вороны. Первые лучи солнца озарили пропитанную кровью равнину. Вампир внимательно изучал своего врага: из глаз перерождённого вырывался ослепляющий огонь, а меч, лежащий в его руках, пылал словно солнце, озаряющее земли Аэш’Бирна. Внезапно, лошадь Фаргона встала на дыбы, и тот закричал так, что голос его пронзил дрожью тело могучего вампира.

— Я пришел за твоей головой, предатель! — разразился Фаргон.

— Глупец! Никто не сможет меня остановить! — ответил ему владыка. — Ты жаждал завладеть мечом Акхинала, но опоздал. Теперь же — я бессмертен. А ты — отправишься в бездну, прямо к своему отцу!

— В моих руках клинок Ун’Воундрака — Лайтард… — перерожденный поднял меч к небесам, а затем направил его в сторону вампира. — Он жаждет твоей крови, Дармунд. Рассмотри его как следует. Этим оружием я рассеку твое чрево!

Вампир не верил своим глазам: последний из истинных с ужасом вспомнил пророчество, выгравированное на стенах Deohu Templa.