Андрей, следуя неписаному правилу вежливости, снял "вишки". Вот уж он, в отличие от Ани, изменился совсем мало. Разве что седины прибавилось, да шрам на губе больше не напоминал ухмылку.

– Почему она неприятная, я даже спрашивать не стану. Но почему не неожиданная? Могу тебя заверить, что больше глупостей с парковкой я не повторял.

– Умение не повторять ошибки - очень редкое и полезное качество.

– Если это комплимент, он звучит как эпитафия. А если издевательство - тебе не идет.

Аня, сообразив, что валяет дурака, тоже сняла очки, купленные в бразильском аэропорту. Они были не такие здоровые, как она любила, но давали хоть какую-то иллюзию защищенности от мира.

– Это не комплимент и не издевательство. Это зависть. Мои ошибки обычно циклические.

Андрей молчал, явно не зная, что на это ответить. В общем, пора было расходиться.

– Я сына провожал, - зачем-то сказал он.
– Семестр начинается в октябре.

Провалиться Ане было на этом месте, если последнее утверждение не звучало как вопрос. Причем состоящий вовсе не из тех слов, которые были произнесены вслух. Это Андрей, видимо, не очень умело выяснял, возможно ли продолжение беседы.

– А я по гаражам бегала.

Андрей, наконец, улыбнулся:

– Все течет, но не все меняется. Ты, значит, еще кормишь своего высокотехнологичного гурмана?

Миролюбивый тон Андрея делал свое дело. Аня, наконец, чуток расслабилась и отозвалась:

– Ага, его попробуй не покорми. И вообще, надо же мне чем-то оправдывать свой скользкий путь.

– Ты переняла у своего робота привычку шутить, не улыбаясь?

– Он пока не шутит.
– "Хотя такую шутку выкинул, что тебе, Андрей, и не снилось..."

– И слава богу, я тогда спокоен за будущее рода людского. А если серьезно...

– А серьезно точно нужно?

– Нет. Не хочешь выпить кофе?

– Только что выпила две чашки. Может, просто поедем к тебе?

У Андрея даже глаза округлилсь. Аня прыснула. Приятно все же было видеть, что она еще может чем-то шокировать невозмутимого господина Дегтярева.

– Ко мне?

– Ну, можно и ко мне. Ты уж извини, но мне все это напоминает брачные танцы пауков.

Андрей явно опешил и на какие-то секунды сделался похож на Гришу, у которого спросили что-то из загадочной области этических проблем.

– Э... Так уродливо?
– наконец, негромко предположил он.

– Нет, так бессмысленно. Или ты правда хотел выпить кофе, поговорить за жизнь и покормить рыбок?

На этот раз Андрей посмотрел на нее так, словно у него в глаза сканер был встроен. Хотя, может, и был. Аню же тянуло спросить, не подозревает ли он, что ее вербанули конкуренты, и действительно ли он настолько дурак, что думает, будто те не нашли бы девчонки с актерскими данными получше.

– Это глупо, но я действительно не отказался бы выпить с тобой кофе, поговорить за жизнь и даже покормить рыбок, хотя мои подохли, - медленно произнес Андрей.

– Твои слова следует понимать как отказ?

– Нет, поехали ко мне. Если я скажу, что хотел бы с тобой не переспать, а помириться - это ведь тоже будут брачные танцы пауков?

Аня пожала плечами:

– Если ты поднапряжешь память, то поймешь, что мы не ссорились. У нас нет повода мириться в том смысле, в котором ты это понимаешь. И не будем об этом больше говорить, если ты не против.

– Что-то мне подсказывает, что мы не будем об этом больше говорить, даже если я против. Мы едем сейчас?

– Да. Отдельно буду благодарна, если на полчаса остановимся у любой парикмахерской. Это надо либо смыть, либо сбрить. Я, кажется, похожа на труп своей прабабушки.

– Нет, но и на себя не похожа.

– Ну, такие проблемы в парикмахерских, насколько я знаю, не решаются.

Входная дверь ее квартиры гостеприимно распахнулась. Однако на пороге, к изумлению Ани, стоял вовсе не Гриша. А тощий, встрепанный и испуганный субъект, который от него, прямо скажем, предельно отличался.

– Ну... в общем, это... Пока тебя нет, я тут за твоими фикусами ухаживаю, Анют. Ничего?

Аня только и оставалось, что затылок почесать. По правде сказать, постороннему человеку в своем доме она удивилась куда меньше, чем якобы обитающим там и остро нуждающимся в заботе фикусам. Тем более что Ник, бедолага, все-таки был ей не посторонний, а приятель. Но вот уж любви к цветочкам она в себе никогда не замечала. Да что там, у нее и кактусы-то не выживали. Даже те, которые были генетически модифицированы и вроде как могли прожить еще сто лет после ядерного взрыва, попав в его эпицентр. Скорее всего, единственным реальным критерием продолжительного существования растения в ее доме была бы способность при отсутствии полива сожрать хозяина. И то не факт.