– Передай конкурентам, в прошлый раз ты это очень грамотно обтяпала. Прям уважаю, добротная диверсия. Я бы лучше не справился, даже если вещественные доказательства на заседание Совбеза ООН и в Гаагский трибунал заодно в зубах притащил бы.

Аня вздрогнула. Потом покачала головой:

– Так больше не получится. Я их не сама передавала. А... а контакт потерян.

– Хуже, но бывает. Что ты там выяснила? Да успокойся, нас здесь даже утки не палят, они на соседнем пруду. Просто не ори на весь пляж. И можешь кепку на лицо положить. И не обгоришь, и камера движения губ не заснимет, раз уж ты такой параноик.

Совет, надо думать, был дан с изрядной долей иронии, но Аня ему последовала. Вытянулась на лежаке, откинувшись на спинку, накрыла лицо кепкой и рассказала то немногое, что знала. Причем рассказала честно, не упустив того факта, что вообще-то все это может быть одной большой ошибкой. Граф выслушал ее многочисленные "если" вполне спокойно, хотя ближе к финалу, когда речь пошла о складах, фыркать стал меньше. Договорив, Аня скинула кепку, перевернулась и покосилась на своего собеседника. Между его бровей - почти белых, но, как она поняла, тот был не альбинос, а просто очень светлый блондин - пролегла складка.

– М-да, - только и сообщил он.

– Очень глупо звучит, понимаю, - развела руками Аня. Она уже чувствовала, как солнце припекает ей затылок. Граф потянулся, прижмурился - вообще было видно, что человек искренне наслаждается реальностью, такими простыми и немудреными вещами, как ветерок, солнышко в небе и запах соснового бора - и негромко заметил:

– Глупо будет, если твой робот прав, а мы тут орешки пивасиком запиваем.

– Блин. Как хорошо встретить хорошего человека, - честно ляпнула Аня, не скрывая облегчения. Кажется, Графу ничего не нужно было объяснять и ни на что уговаривать. Сам все понял.

Тот усмехнулся:

– Зря ты так, после тридцати "альтруист" и "идиот" обычно синонимы. Но я не альтруист. У меня просто своеобразное представление о награде за труды.

Аня поглядела на блестящую водную гладь, где резвились дети. Представила карту. Как наяву увидела великие сибирские реки: Обь, Енисей и Лену. Озеро Байкал, синее и бездонное, как небо. Наверное, Граф думал о них. Или о деревне под названием "Беловодье" или каким-нибудь другим названием. Сколько их там таких "Беловодий" по лесам гнило.

– Хотела бы я, чтобы вы ее получили.

– Пока "вы ее получили" не превратится в "мы ее получили", никто ничего не получит. Ну это лирика, я не агитатор, у нас за связи с общественностью другие ребята отвечают. Они в костюмах и про вселенское добро больше знают. Ладно, память твоего робота, тем более отсутствующую, мы все равно не проверим. Ломать сервера ТНК тоже рановато. Начнем с проверки складов. Я пришлю тебе человека.

– Спасибо!

– Да не ори ты так, не за что. Ладно, хакер, бывай. Пойду своих проверю, может, там уже кто жабры отрастил, столько в воде сидеть...

Граф упруго поднялся и кивнул, давая понять, что аудиенция окончена. Стянул футболку, бросил на лежак. Сделал несколько шагов в сторону воды, потом вдруг обернулся и довольно прохладно поинтересовался:

– Болтают, ты Гавриила Войцеховского искала?

Аня, с трудом удержавшись от того, чтобы округлить глаза и вытаращиться на Графа как баран на новые ворота, быстро кивнула:

– Ага.

– Ну так вот не ищи.

– П-почему?
– опешила она. Вряд ли Граф был в курсе, что хакер мертв. Тем более, что они вовсе не обязательно имели в виду одного и того же человека.

– Потому что Войцеховский нахлебался достаточно, чтобы ему хоть умереть спокойно дали. Если он у тебя деньги спер или вирус какой подкинул, мне скажи, уладим.

– Э... Вы общаетесь?

– Не видел его лет двенадцать. Нет, не общаемся. Я удивлен, что он вообще до сих пор жив.

Аня собрала волю в кулак и, глядя в траву, вытолкнула:

– Он погиб в мае. Он... он болел сильно.

Граф, конечно, в лице не изменился и не дернулся, но плечами повел несколько нервно. И ровно напомнил:

– Бутылку в урну не забудь выкинуть, здесь дети ходят. Счастливо.

– Пожалуйста! Мне очень нужен его адрес!

Тот явно колебался.

– Да чего тебе от него надо?

– Я... я откупиться хочу.

Граф, наконец, скривил губы, неожиданно как будто постарев лет на десять, и процедил:

– Многие хотят. Но ни у кого не получится. Адреса не знаю. Знаю, что он окончил Бауманку в сорок шестом году, дальше сама разберешься. Я пришлю тебе человека для складов, - уже спокойнее повторил он и быстро спустился к воде.