Первым делом Никита отправился в ванную. Я слышала, как захлопнулась дверь и включилась вода. Вздохнув, я пошагала в спальню и принялась разбирать свою сумку. Письмо папы – в шкатулку. Вещи – в шкаф. Несколько фото, которые мне удалось свистнуть у мамы – на уголок зеркала. Затем, посмотрев на свое отражение, я вновь вздохнула. Кто этот человек? Где его сила и власть? Где все мужество?

В этот момент я поняла – я не позволю никому нарушить мое счастье. Да, сейчас все это зыбко. Но я ни перед чем не остановлюсь, чтобы оно вновь оказалось железобетонной крепостью.

Скинув с себя всю одежду, я пошла в ванную. Никита не слышал, как я вошла – сквозь прозрачное стекло душевой я видела его сгорбленную спину, он устало запустил руку в волосы и, повернувшись, увидел меня.

Я стояла, смотря на него, и чувствовала, как у меня в груди горит бешеный огонь желания все исправить и починить. Я знала – это все моя вина, и только мне браться за это дело. Я открыла створку душевой и присоединилась к нему. Он молчал.

– Привет, - тихонько шепнула я, обнимая его со спины.

– Привет, - также тихо ответил он.

– Тяжелый день?.. – закусив губу, спросила я.

– Да, немного, - признался он, и я услышала в голосе намек на улыбку.

– Поделись со мной, - прошептала я, поцеловав его в плечо.

Он развернулся ко мне и обнял, прижимая к горячей и мокрой груди. Я обняла его в ответ и положила голову на плечо.

– Прости меня, пожалуйста, за все, - сказала я, уткнувшись носом в выемку ключиц.

– Малыш, все в порядке. Просто эти слова… Я никогда в жизни не был так зол. Я хотел оторвать ему голову, выпустить кишки и обмотать их по всему залу…

Я отстранилась от Ника и заглянула в его уставшие глаза.

– Поделись со мной, - повторила я, выжидающе смотря на него.

Он глубоко вздохнул и вновь запустил пальцы в волосы.

– Малыш… - с безысходностью проговорил он.

– Никит…

– Он сказал, что ты шлюха. Обыкновенная, деревенская шлюха, раздвинувшая ноги перед обаятельным соседом, пока я – наивный лопух, зарабатываю тебе на новую шубу…

Я распахнула глаза еще шире, мой рот приоткрылся, образовав букву о.

– Да я его, блядь, засужу! – заорала я, отталкиваясь от Никиты. – Он что, совсем конченный?!

Никита вдруг откинул голову назад и засмеялся, да так громко, что показалось, будто створки душевой задрожали.

– Милая, прекрати… Естественно мы найдем его, и больше этого человека не то что писать, читать не допустят!

В меня вселился злобный душок. Тело заколотило крупной дрожью, грудь сдавило спазмом, и стало не хватать воздуха.

– Я, блядь, покажу ему, шлюха! Сам он шлюха! – кричала я, пока Никита, схватив меня и вытащив из душевой, не встряхнул.

– Милая! Юля… Послушай меня, малыш… - он посмотрел мне в глаза, и я беспомощно вздохнула, опуская руки по швам. – Я найду этот кусок дерьма и все улажу. Я не хотел говорить тебе об его словах, зная, как это расстроит тебя. Меня это попросту убило. Все грязные слова, полившиеся на тебя после фото – они ничего не знают, но судят по высшей строгости. Поэтому я думаю, что тебе не стоит давать никаких интервью – ни подтверждений, ни опровержений… Это только разогреет интерес к ситуации, а сейчас все лучше оставить так.

Я понимала – Ник, как всегда, прав. Но то, что вылилось на нас с ним в аэропорту дало мне понять – я потеряла марку, и сейчас опошлена и оболгана перед людьми. Я могу потерять работу. Могу потерять предложения от сценаристов и режиссеров…

– Хорошо, - кивнула я, взяв с крючка полотенце и обмотавшись им. – Хорошо, Никит. Я доверяю тебе.

– Умница, - он поцеловал меня в макушку. – Давай закажем что-нибудь на ужин?..

Я улыбнулась ему и вышла из ванной. Внутри все клокотало, но ничего, кроме как смириться, сделать я не могла.

Прошагав к бару, я налила Нику в стакан бренди, а себе в бокал – красное вино. Пригубив чуть, я отправилась за телефоном и сделала заказ в нашем любимом японском ресторане.

Когда Ник вышел из ванной, одетый в домашние хлопковые шорты, я полулежала на диване, завернувшись в махровый плед и пила вино, смотря на панораму ночной Москвы.

– Принести тебе еще подушку, малыш? – спросил Никита, подходя ко мне сзади и приобняв за плечи.

– Нет, спасибо. Я заказала роллы…

– Хорошо, - он направился к бару и увидел свой стакан. – Это мне?.. Или ты решила после вина налечь на что-нибудь покрепче?..

Я усмехнулась и вновь сделала глоток.

– Это тебе.

Он подарил мне мимолетную улыбку и взял стакан.

– Как ты себя чувствуешь? – он присел на край дивана ко мне и принялся гладить мою торчащую из-под одеяла ногу.

Я помолчала, смотря в окно, а затем повернулась к нему.

– Не знаю… все как-то странно. Эти их нападки меня очень огорчили… Но я сама виновата, я знаю. Просто… такой осадок на душе. Не знаю, что будет завтра…

– Завтра у тебя буду я, - Ник слегка сжал мою лодыжку и пригубил из своего стакана. – И послезавтра. И после-послезавтра.