– Спасибо. Я правда услышала тебя. Мне это было нужно.

– А теперь ешь, - она потрепала меня по руке и, встав со стула, направилась из кухни.

Когда с едой было покончено, посуда – вымыта и вытерта, я прибрала фотографии в стопку и отключила лампу. Кухня погрузилась во мрак, и вдруг я заметила за окном свет фар, освещающий нашу лужайку. Приоткрыв занавеску, я обнаружила БМВ, остановившуюся у нашего дома. Фары погасли, дверь открылась, и Никита, выйдя из машины и поставив ее на сигнализацию, двинулся к дому.

Я слышала, как открылась входная дверь, слышала мужскую поступь и звук ткани, скользящей по другой ткани. Затем слышала, как расстегивается молния на ботинках, как Никита ставит их на обувную полку.

Подойдя к косяку двери, я выглянула в гостиную, и увидела, что он стоит, запустив руки в волосы и ерошит их.

– Привет, - шепнула я, глядя на него. Никита повернулся, выпуская руки из волос и посмотрел на меня.

– Привет, - вторил он мне.

Повисло молчание. Я сглотнула и вышла из кухни, направляясь к креслу.

– Поговорим? – спросила я, садясь на краешек и поднимая на него глаза.

Никита молчал. Затем, покачав головой, ответил:

– Нет.

Мои внутренности сжались. Нет. Он не хочет говорить со мной. Закусив губу, я опустила взгляд и стала рассматривать свои колени. Затем, вновь глянув на него, я предприняла еще одну попытку:

– Может, отправимся спать? Мы все сегодня натерпелись…

Никита кивнул:

– Да, я думаю, стоит отдохнуть.

Я воспрянула духом и вскочила с кресла.

– Идем…

– …Инна сказала, я могу взять подушку и одеяло в кладовой.

Холод пробежался по моей спине. Что?

– Что? – я повернулась и посмотрела на него, чувствуя, как подступают слезы. – Зачем?

– Я посплю на диване, - устало ответил Никита, не глядя мне в глаза.

Мои губы затряслись. Поспать на диване означало, что он не хочет быть со мной рядом. Он никогда еще не спал отдельно от меня после ссор. Напрасно я думала, что все может так легко закончиться и пройти.

И в кои-то веки я решила не спорить. Я слишком много поставила на карту и проиграла, поэтому сейчас лучше всего будет согласиться и примириться с любым его решением.

– Я принесу… - с этими словами я отправилась под лестницу.

Выудила подушку и теплое стеганое одеяло, достала с верхней полки свежее белье. Безмолвно я вернулась в гостиную, стараясь не смотреть на Никиту, как и он на меня. Мой будущий(бывший?) муж так и стоял по стойке смирно, глядя, как догорают угольки в камине.

Быстро застелив диван, я отошла в сторону и вновь обратила свой взгляд на Никиту. Он вздохнул, прошелся рукой по челюсти и сказал:

– Доброй ночи.

Мое сердце сжалось. Хотелось подбежать к нему, обнять и просить прощения до тех пор, пока он действительно не поверит мне, но вдруг мною овладел гнев. Я все объяснила. Мы обговорили все. Да, я понимаю, что он имеет полное право быть обиженным, но ведь мы все решили?! Зачем сейчас продолжать? Извинения, вертевшиеся на языке, были проглочены, и я, кивнув ему, холодно промолвила:

– И тебе доброй ночи.

Поднявшись в свою комнату, я переоделась в футболку, заплела волосы в косу послабее и улеглась в кровать. В груди все клокотало от злости и бессилия, хотелось плакать, но я больше не могла позволить себе разводить сырость. Хватит с меня этих драм. Все будет так, как и должно, и все, что я могла сделать, уже сделано.

С этими воинственными мыслями я и уснула.

23.

Мое утро было ранним и раздражительным. Пустая и холодная половина моей постели настроения мне не подняла. До последнего я надеялась, что Никита ночью все-таки придет ко мне, однако, надежды – самое большое зло, они имеют особенность не выполняться.

Взяв телефон в руки, я быстро пролистала почту, увидела сообщение от Игоря, в котором он вопрошал, когда я изволю вернуться. Не твое собачье дело, придурок. Хотя на самом деле, этот вопрос пора было бы обсудить с мамой. Я больше не могла отставать от графика – из-за меня перенесли новые съемки, и другие актеры ждут. Это не профессионально – стопорить процесс. Написав Игорю, что я уже занимаюсь решением этого вопроса, я увидела сообщение от Наташи:

«Ты в порядке? Когда будешь в Москве?»

Я тут же ответила:

«Разговор был отстой. Скоро приеду, и все тебе расскажу»

Откинув телефон на кровать, я распахнула одеяло и вылезла. Прохладный воздух обдал мои голые ноги, и они покрылись мурашками. Стрелка часов указывала на половину седьмого утра. Найдя в шкафу полотенце, я быстро приняла утренний душ, позволяя воде смыть разочарования вчерашнего дня. Конечно, было бы все так легко.

Двадцатью минутами позже я высушила волосы и спустилась вниз. На диване не было следов Ника, более того, постельного белья тоже не наблюдалось. Сердце пропустило пару ударов. Он не мог уехать!