— Это ты? — прохрипел он, у него бешено стучало сердце, легкие едва дышали, а в голове все кружилось.

Как самый сладкий сон или самый бредовый кошмар, она, воскресшая из мертвых, вновь стояла перед ним. Его Гри. Мертвая и все еще живая. Это вообще возможно? Возможно, что она каким-то образом выжила? Выкопала себя из той могилы и выжила?

Нет. Мертвые не оживают.

«Я вижу мертвых. Я сошел с ума», — смеясь про себя, подумал он, и от этой мысли ему стало чертовски больно. Даже с теми же волосами и похожими голубыми глазами, это не могла быть Гри. Она мертва. Он видел могилу. Он еще раз приезжал туда в тот же день, как вернулся в Западную Вирджинию, и не обнаружил ничего, что говорило бы о том, что ее тело исчезло, что в ночи ее раскопали и утащили дикие животные. Она умерла. Умерла, умерла, умерла. И все же… и все же, если бы он только мог чуть ближе подойти к этой девушке, может, даже дотронуться до нее, заглянуть ей в глаза… просто чтобы убедиться.

Он яростно мотал головой, брызгая в разные стороны кровью и потом, пока пытался отгородиться от поздравлений и аплодисментов, с силой отталкивая всех, кто попадался ему на пути. Когда он был в пяти шагах от нее, он вытер глаза тыльной стороной руки, затем снова посмотрел на девушку. У него сдавило грудь и замерло сердце, когда он в ужасе опустил глаза на ее подбородок. Там, в изгибе под губой, виднелся двухдюймовый шрам.

Его глаза снова взметнулись на нее, сердце гремело в ушах, перекрывая шум окружающей его толпы. Впервые за десять лет он чувствовал на своем языке ее имя, которое рвалось на свободу из затерянного и почти забытого места.

Ему в бок вонзился нож — первый, второй и третий раз. «Вжух, вжух, вжух», и он почувствовал порезы — острая, инородная боль от проникшего в плоть лезвия — но он не остановился.

Не опуская глаз, он оттолкнул еще кого-то со своей дороги, не обращая внимания на того, кто попытался положить руку ему на плечи. Снова раздался «Вжух», и его кожу вспорол четвертый удар, от чего Сет немного согнулся и задохнулся от боли. Но он по-прежнему не спускал с нее глаз. Он не мог позволить ей уйти. Нельзя было и надеяться на то, что она жива, и все же… для полной уверенности он снова бросил взгляд на шрам, и снова увидел его.

Он уже почти добрался. Еще два шага и он будет за тюками. Он бы протянул руки и упал в ее объятья. Уперевшись одной ногой в стоящий перед ним тюк сена, он собрал все свои силы, чтобы его перешагнуть. Квинт кричал что-то, склонялся к Сету и что-то кричал, но Сет направил все покидающие его силы на то, чтобы сосредоточиться на ней.

— Г-г-гри? — зарыдал он, и она широко раскрыла глаза, как вдруг ее лицо резко ушло в сторону. Казалось, будто ее тело обмякло и упало на мужчину, с которым она ссорилась, и Сет закричал:

— Г-г-грииииииииии!

Наклонившись вперед, он потянулся за ней, когда его вырубил резкий удар по затылку. Его бесчувственное тело упало, повалившись на стоящий между ними тюк сена и заливая кровью бледно-желтые стебельки.

Глава 7

Гризельда

Как всегда по ночам здесь была кромешная тьма, но теперь снова начало холодать. Гризельда догадывалась, что уже конец сентября или начало октября, а это означало, что они прожили в подвале Хозяина год и три месяца. Еще пару месяцев и ей исполнится двенадцать.

Часом раньше Хозяин спустился к ним в подвал, дав каждому по миске водянистой овсянки, и они ели ее, сидя на скамейке, пока он читал Библию. Как только они закончили есть, он запер Гризельду в ее камере. Она слушала звук его шагов, поднимающихся вверх по подвальной лестнице, как закрылась дверь, и в замке повернулся ключ. Примерно через полчаса, она услышала мотор его грузовика, отъезжающего от дома.

Какое-то время — по крайней мере, на ближайшие пару часов — все будет спокойно, но скорее всего, он вернется позже с новыми силами, перегаром от виски, двумя ведрами горячей воды с хлоркой и заставит их до рассвета драить в подвале пол.

«Праздные руки — игрушки дьявола! А ты порождение дьявола, Рут!»

Ее потрескавшиеся руки ныли от каждодневной работы в саду. Жаль, что у них совсем мало машинного масла, чтобы смягчить кожу и залечить трещины. Она подумала взять немного и втереть его в руки, но у них осталось всего пол контейнера, и им здорово повезло, что они нашли его в верстаке среди прочих инструментов. «Не трать его впустую, — подумала она. — Лучше подождать до завтра». Завтра, после того, как ее руки за ночь практически насквозь пропитаются хлоркой, они будут ужасно гореть.

Она пролезла через панель в стене и села на пол возле кровати Холдена, оперевшись плечами на ржавый металлический каркас кровати позади нее.

— Привет, — тихо сказал он.

— Привет.

— Х-х-хочешь прилечь?

— Неа, — сказала она, продолжая сидеть на полу.

Иногда, когда она ложилась в постель рядом с Холденом, ей на некоторое время становилось так тепло и спокойно, что почти удавалось поверить в то, что их не держат под замком в темном подвале. Тем больнее становилось, когда ей приходилось возвращаться в свою постель.