На техсовете Щавелев во вступительном слове почему-то воздержался от того страшного предложения, которое запланировал три дня назад. Мне, пожалуй, стало чуть-чуть спокойнее на душе. Я докладывал чеканно, чувствовал, что все слушают внимательно. Исчерпав аргументы, подытожил: "Не сомневаюсь, что следует продолжить испытания. Уверен, что больше не допущу ошибок. Но если вдруг возникнет еще какая-нибудь неприятность, значит, не место нашему изделию на нефтяных промыслах, и гоните меня отсюда насовсем".

Испытания были продолжены с полным успехом. Николай Леонтьевич сказал мне: "Молодец, Юра, - выстоял ". И подписал акт комиссии. Затем я почти сутки отсыпался в гостинице...

Сегодня мы с Николаем Леонтьевичем - друзья. Сколько переговорено о делах, о жизни! И сейчас звоним иногда друг другу, чтобы через океан поделиться теплом души.

ДВА ПИРОЖКА С КАПУСТОЙ В ЧОПЕ

В середине 80-х годов прошлого века я был направлен в необыкновенно приятную командировку - в Венгрию. С каким удовольствием я бы рассказал об эпизодах этой поездки, прежде всего связанных с красавцем Будапештом! Но, увы, тема этого эссе другая.

Командировочных денег нам давалось немного: кроме текущих расходов, их хватало лишь на скромные сувениры членам семьи и самым близким друзьям. Тем не менее, мы проявляли нешуточный интерес к магазинам, заполненным промтоварами и продуктами. Посещение магазинов рождало в нас ощущение, что мы попадаем во впечатляющие музеи, посвященные жизни местного населения.

Моим гидом в командировке постоянно был веселый, энергичный и дружелюбный ровесник Миклош Арпаши. Он ранее учился в нашем Московском нефтяном институте, отставая от меня на один курс, и прекрасно говорил по-русски, почти без акцента.

Когда мы посетили с ним обувной отдел одного универмага, я заворожено остановился перед витриной с кроссовками.

– О. вот бы сделать такие подарки сыну и племяннику - это было бы грандиозно! Но увы...
– произнес я.

– Нет проблем, - мгновенно и неожиданно среагировал Миклош.
– Скоро будет моя командировка в Москву, и меня в твоей стране тоже интересуют кое-какие покупки. Я сейчас даю тебе деньги на кроссовки, а ты вернешь их мне рублями там - и нам обоим будет хорошо.

Я был поистине счастлив: мне предстояло увидеть восторг любимых сына и племянника. От всей души поблагодарив Миклоша, я незамедлительно купил две пары кроссовок.

Это был предпоследний день командировки. Завтра - на поезд и через пару дней я - в Москве!

...Когда наш поезд доехал до пограничного советского города Чоп, я находился в счастливо-расслабленном состоянии. И, конечно, не только в связи с покупкой лучших подарков сыну и племянников из всего, о чем могли мечтать эти мальчишки. Очень успешной оказалась командировка и в деловом отношении, но об этом не буду даже начинать, чтобы не вдохновиться и не уйти от темы.

Конечно, оказавшись на краешке родной страны, я захотел ступить на нашу, советскую землю, а не только смотреть на неё из окна вагона. Трое моих попутчиков по купе вышли погулять по платформе, и я последовал туда же. Прогуливаясь вдоль поезда, вдруг подошел к киоску, где продавались аппетитные пирожки с разной начинкой. Я выбрал пирожки с капустой, купил две штуки, сел на скамейку и неторопливо стал лакомиться ими. Наслаждался вкусными пирожками, а заодно и просто жизнью. Мне было хорошо!

Поглотив пирожки и еще какое-то время посозерцав всё, что было вокруг, я решил вернуться в вагон: всё-таки наше купе уже довольно долго было пустым. Но, войдя в нашу обитель, тут же успокоился: всё оставалось на своих местах, в частности, мой большой баул, как и прежде, вставлен в багажную антресоль. А я практически и не сомневался, что здесь, где многие тысячи соотечественников день за днем несколько торжественно начинают путь по родной земле, их могут ждать какие-то неприятности. Да, мне было хорошо!

Когда в Москве я вытаскивал из антресоли свой баул, у меня промелькнула мысль, что он стал чуть менее плотно набит вещами, чем при моей посадке в поезд. "Утряслись мои вещички", - весело подумал я и пошел к выходу из вагона.

Дома все знали, что я возвращаюсь, поэтому сын и приехавший погостить ленинградский племянник с нетерпением ожидали меня, предвкушая получение какого-нибудь сувенира. Я торжественно сел посреди комнаты на стул, перед которым предварительно поставил баул.

– Ребятки, сейчас вы увидите то, что вам даже не снилось, - заявил я и начал выкладывать из баула всякую всячину: рубахи, папку с бумагами, свои тапочки и прочее.