Я предвидела этот вопрос, но так и не поняла, как именно на него ответить. Ведь я действительно узнала его сразу же, и отправилась к нему в квартиру со знанием того, с кем именно собираюсь провести эту ночь.

– И что?
– ответила я вопросом на вопрос, ковыряясь в салате.

– И ничего, - со смешком в голосе ответил Казанский.
– Это навело меня на мысль о том, что я не настолько тебе неприятен, как это было год назад.

– Вы и год назад мне не были неприятны, - призналась я, удивляясь тому, откуда у него такие выводы относительно моего к нему отношения.

– Правда?
– с искренним удивлением уточнил он, впрочем этот вопрос был скорее риторическим.
– Мне приятно это знать, - признался он.
– И все же мне довольно интересно до сих пор, почему ты тогда убежала?

– Я не убегала, просто ушла домой.

Я понимала насколько абсурдно и даже примитивно звучат мои слова. В вопросе Казанского имелось определённое желание разузнать, что именно сподвигло меня завершить эту ночь ничем.

А в принципе он что, рассчитывал, что мы совместно позавтракаем а после разбежимся, обменявшись номерами телефонов, чтобы иногда встречаться на потрахушки?

– Ну, хорошо, - надеюсь, в следующий раз ты не станешь просто уходить домой без предупреждения, - проговорил Казанский, и я снова увидела в его взгляде ту самую тьму, которую наблюдала тогда в баре.

– В следующий раз?
– уточнила я, старательно подпуская в голос насмешку.
– С чего вы взяли, что у нас будет этот самый следующий раз? Никакого следующего раза не будет.

– Ты так уверена в этом?

– Абсолютно. Я видите ли, не одинока, - соврала я, лихорадочно соображая, кто мог бы сыграть роль моего жениха, если бы вдруг мне это понадобилось.

– Не одинока?
– проговорил Казанский, не сумев скрыть удивления, мелькнувшего в голосе, впрочем, почти сразу со смешком добавил: - Какие у вас нравы оказывается, Вера Васильевна, раз будучи неодинокой, вы отправляетесь в бар, где совершенно откровенно снимаете понравившегося вам мужика.

Я задохнулась от возмущения, едва не подавившись рукколой. Нет, мне не стоило забывать о том, что этот мужчина может быть таким. Может переворачивать с ног на голову всё, и представлять в совершенно ином свете, как-то было сейчас. И спорить с ним было бесполезно, равно как убеждать в том, что это он меня «снял» в ту ночь, а я была настолько ослеплена своим желанием, что все грани между нами стёрлись, когда мы оказались в постели.

– Я то, возможно, изменилась, - после небольшой паузы проговорила, отставляя от себя тарелку. Аппетит совершенно пропал.- А вот вы, Алексей Николаевич, кажется не изменились совершенно. И если это всё, что вы желали обсудить, я бы предпочла вернуться на работу - у меня слишком много дел сегодня.

– Я помню, что ты весьма трудолюбива, - поднявшись из-за столика и давая понять тем самым, что мы действительно можем возвращаться в офис, ответил Казанский. И вновь в его словах я услышала тот подтекст, которого возможно там не было.
– Мы ещё не закончили, Вера. Я бы предпочёл вернуться к этому разговору в более удобном месте. Как насчёт того, чтобы поужинать сегодня со мной?

– Не имею ни малейшего желания отправляться с вами куда бы то ни было, хоть на ужин, хоть на завтрак. И со своей стороны предпочту, чтобы между нами были исключительно деловые отношения, - проговорила я заготовленные фразы, впрочем, в тоне моём особой уверенность не было.

– И всё же, я пришлю за тобой машину сегодня к восьми.

В голосе Казанского явственно звучали приказные нотки, но отвечать ему я не стала, уже зная что сегодня на ужин с ним не отправить даже под дулом пистолета. Он может отдавать мне указания, когда я на работе. Нерабочим же временем я буду распоряжаться по своему усмотрению, и это Казанскому лучше зарубить прямо у себя на носу.

В этот же вечер я беру с собой надувной матрас и еду в свою новую квартиру. В ней жить невозможно, а вот переночевать где-нибудь между сложенных в углу рулонов обоев и вёдер со шпатлёвкой - вполне реально. А всему виной Алексей, который привык получать всё, чего бы ни захотел.

Я даже не желаю анализировать его потребности провести со мной время за разговором о нашей ночи - в этом просто нет смысла. В любом случае любые мои предположения, вероятнее всего, не будут иметь никакого отношения к действительности, а это значит - я заранее проиграла.

Он начинает названивать мне на сотовый ровно в восемь, но я решаю, что лучше уж проведу спокойно этот вечер среди бардака недоремонтированной квартиры, а завтра на работе выслушаю всё, что Казанский думает по поводу моего неповиновения, чем сейчас начну оправдываться по телефону.

И в эту ночь мне тоже почти не удаётся заснуть. В основном размышляю о том, какую же бяку подкинула мне жизнь сюрпризом. И что мне вообще со всем этим делать. Желание, в принципе, только одно - переждать до того момента, когда интерес Алексея ко мне пропадёт, и продолжать жить спокойно и дальше. Тогда ещё я верила в то, что это в принципе возможно. Впрочем, Казанский быстро сумел показать мне, насколько я всё-таки ошибаюсь.